— Уго! — хрипло сказал он. — Что ты тут делаешь? Отбросив колебания, я попросил его рассказать мне о действии ядов и противоядий.
— Ядов? Я ничего не знаю про яды.
Потирая голову, словно в надежде нащупать там еще прядь волос, он поднял стул и вошел в свой магазин. Я последовал за ним. Все полки были забиты банками и чашками с травами и пряностями, костями, высушенными растениями, органами животных и прочими непонятными штуковинами.
Пьеро нервно передвинул стоящие на прилавке весы.
— Если бы герцог узнал, о чем ты спрашиваешь, через час у него был бы новый дегустатор.
— Послушай, ну кому повредит, если ты научишь меня паре вещей, которые спасут жизнь мне и моей дочери? А может, и тебе. Или ты не скажешь мне, потому что ничего не знаешь?
Прежде чем он успел ответить, я добавил:
— Ты каждую неделю приносишь герцогу новое снадобье, а он все жалуется, что не может просраться. Но ведь трахаться он тоже не может!
Последнее было неправдой:
— Это тебе герцог сказал?
— Нет, Бьянка.
На улице стемнело. Зазвонил колокол, предупреждая всех, что сейчас закроют ворота. До нас донеслись голоса стражи.
— Ты врешь! — нервно засмеялся Пьеро.
Стража прошла мимо дверей.
— Нет, не вру! — громко ответил я.
В дверь постучали.
— Пьеро! Все нормально?
Пьеро уставился на меня. Если бы меня застукали в магазине, нам обоим не поздоровилось бы. Я открыл рот, словно намереваясь сказать что-то еще, и тут Пьеро крикнул:
— Все в порядке!
— Buona notte.
Мы стояли во тьме, пока голоса не смолкли.
— Меня могут убить за такие штучки, — сказал Пьеро. — Если люди увидят нас вместе, они решат, что мы замышляем заговор против Федерико.
На это я ответил, что я соглядатай герцога. Иначе разве я осмелился бы так разговаривать с ним? А потом поклялся, что сохраню свой визит к Пьеро в тайне, о которой не проболтаюсь даже самому себе.
Но он все мялся и жался.
— Если ты хочешь узнать о болиголове, почитай про смерть Сократа. Это все, что я могу тебе сказать.
— А кто такой Сократ?
— Грек, которому приказали выпить яд в наказание за преступления против государства. Прежде чем выпить яд, Сократ произнес тост. Да, он был настоящий храбрец! — Я кивнул, хотя мне это казалось глупым. — Умирая, он велел своим друзьям отдать один из его долгов.
Это звучало еще глупее, но я придержал язык.
— Что это? — Я взял с полки сосуд с розовыми лепестками. — Я видел его раньше.
— Поставь на место! — Пьеро протянул ко мне толстенькие ручки и выхватил склянку. — Это шафран луговой. Смертельно опасен. Смертельно. Одна капля — и во рту у тебя горит, как в аду. Три дня ты мучаешься жуткими болями в желудке. А потом умираешь.