Он надевал зеленый бархатный камзол в облипочку. На нем были темно-розовые шелковые лосины, на пальцах сверкали кольца, а на запястье в свете луны поблескивали цепочки. Я спросил, куда он намылился в столь поздний час.
— А тебе какое дело? — Он надел черные туфли.
— Ты расстроил мою дочь.
— Твою дочь? — Томмазо тряхнул кудрями так, что они рассыпались по плечам. — Скорее, твою пленницу. Она даже пописать без твоего ведома не может.
— Да, потому что я не хочу, чтобы она превратилась в шлюху, как та девица, к которой ты собрался.
— Я не собираюсь ни к какой шлюхе! — с жаром заявил он.
— Ты говорил, что любишь ее.
— Я не сказал ей о нашей помолвке, а значит, не нарушил обещаний.
— Иаков в Библии ждал Рахиль четырнадцать лет.
— То в Библии. — Он поправил перо в шляпе. — А мы в Корсоли. И зовут меня Томмазо, а не Иаков. А сегодня я собираюсь на охоту за зайцем.
— Куда делась твоя любовь? — спросил я.
Он пожал плечами так, словно потерял какую-то грошовую безделушку. Я набросился на него, схватил за горло и отшвырнул к стене. А потом, вытащив кинжал, прижал кончик лезвия к ложбинке у него на шее.
— Я научу тебя, как пробовать персик, прежде чем ты купил его! — Я пнул ему коленом в живот. — Ты думаешь, я порежу тебе физиономию так же аккуратно, как Миранда? — Я разрезал кожу, ощущая, как плоть трепещет вокруг ножа. На лезвие брызнула кровь. — Говори: куда девалась твоя любовь?
— Я не знаю! — взмолился он. — Не знаю!
— Ах не знаешь? — Я провел кинжалом по шее. Мне хотелось, чтобы ему было так же больно, как Миранде.
— Кто знает, куда уходит любовь? — выдохнул Томмазо.
Я хотел было всадить ему в горло кинжал, но меня остановил властный голос:
— Нет, babbo!
Миранда стояла у меня за спиной, высоко подняв голову, с белым как мел лицом.
— Не стоит он того, чтобы из-за него умирать.
— Но он…
— Если ты убьешь его и тебя повесят, что будет со мной?
Я опустил нож.
— Думаешь, я по гроб жизни буду тебе обязан? — крикнул Томмазо, показывая пальцем на Миранду. — Лучше убей меня!
— Это я тебе обязана, — ответила Миранда. — Ты закрыл мое сердце и открыл глаза. — Она протянула мне руку. — Пойдем, babbo. Гнев сокращает жизнь, а нам есть за что благодарить Бога.
* * *
Я предложил ей поехать в Милан вместе со мной.
— Ты увидишь чудесные дворцы. Там будут балы и куча интересных молодых людей.
— Мне не нужна куча интересных молодых людей.
Я спросил, могу ли как-то утешить ее.
— Меня утешил Всевышний, — отозвалась Миранда. — Это Томмазо мается от беспокойства. Так было раньше и будет всегда. Такова его натура. Поэтому он нуждается во мне.