Шестеро или семеро человек играли в карты и пили. Один из них, настоящий щеголь с пером в шляпе, сидел, небрежно закинув ногу на подлокотник кресла. У другого, с одутловатым, как луковица, лицом, правый глаз был обезображен ножевым шрамом и почти закрыт. Он спорил с толстяком, похожим по виду на монаха.
— А если он споется с венецианцами, что тогда? — с жаром спросил брыластый.
Толстяк пожал плечами.
— Все зависит от папы.
— Папа меняет своих союзников как перчатки! — возмущенно бросил брыластый.
— А кто не меняет? — возразил толстяк. — Кроме того, я слышал… — Он вдруг увидел меня в дверях. — Чего тебе?
— Я только что приехал с герцогом Федерико Басильоне ди Винчелли. Я его дегустатор.
Все остальные, прервав беседу, уставились на меня.
— Добро пожаловать, — произнес щеголь приторным высоким голосом. — Мы тут все дегустаторы.
— Да, заходи! — закричали они наперебой. Наконец-то я был среди своих.
Меня усадили за стол, пьяненький коротышка с гнилыми зубами и загибавшимися в уголках вниз, как у жабы, губами, налил мне вина. Я редко пью вино, но, оказавшись среди друзей, решил побаловать себя немного. Пьянчужка протянул мне кубок со словами:
— Не обращай внимания на мышьяк.
Мы громко рассмеялись.
— Salute! [44] — сказал я.
— Salute! — откликнулись они.
Мы чокнулись и выпили. Вино разлилось у меня во рту подобно весенней реке, смывая усталый привкус от долгого путешествия.
— Benissimo! [45] — воскликнул я. — Benissimo!
— А у вас в Корсоли нет такого вина?
— У нас в Корсоли ничего нет.
— А у нас тут тоже ничего нет! — засмеялся коротышка, и я понял, что фляжку с вином они украли.
Коллеги хлопали меня по спине и представлялись. Брыластый служил герцогу Сфорца, пьяненький коротышка — кардиналу из Феррары, толстяк — богатому торговцу из Генуи. Остальные, насколько я понял, были немцы и французы.
— Что за человек твой Федерико? — спросил пьянчужка.
— Он толстый.
— Да я не о том! — засмеялся пьянчужка. — Я имел в виду — как тебе с ним работается?
— Я никогда не работал на кого-то другого, поэтому мне трудно судить.
Брыластый ткнул меня под ребра.
— Ты видал дегустатора епископа из Нима?
— Нет, — ответил я. — А он тоже здесь?
— Он? — рассмеялись они хором. — Это она, а не он!
— Женщина? Е vero?
— Клянусь Богом! — воскликнул толстяк.
— Хотел бы я окунуть свой амулет в ее кастрюльку, чтобы посмотреть, нет ли в ней яда! — сказал немец.
Мы все покатились со смеху и выпили снова.
Я был на седьмом небе от счастья. Наконец я оказался среди людей, которые так же рисковали жизнью, как я! Которые могли понять не только опасности войны, но и зло, скрывающееся в листике салата. Вот они, люди, достойные стать членами моей гильдии! Мы говорили о любимых блюдах и нелюбимых, о поварах, которым мы доверяли и к которым относились с опаской. Я мог беседовать с ними до бесконечности — но тут щеголь, внезапно хлопнув себя по бедру, воскликнул: