И, получается, смута эта и в жизнь Рету, кроме новых побоев, ничего не принесет. И впереди дни — один черней другого. Как-то пусто ему стало, колюче.
— Чего нос повесил? — углядел грусть Рету маг. — Нам-то, слава Всевышнему, все едино, кто в столице главный. Наше дело маленькое.
— Спина болит, — огрызнулся Рету. Спина болела, мазь, видно, подсохла, и рубцы заныли с новой силой.
— Терпи, — важно сказал маг. — Наука только через битую спину крепко пристает. Знаешь, как меня по спине лупцевали? Лохмотьями кожа висела, во как! Зато потом тверже тролльей подошвы стала, так окрепла.
Рету и не ждал ничего иного. Просто слушать про «наше дело маленькое» было неизъяснимо противно. А магу только дай волю на эту тему порассуждать. До утра не уйдешь.
Рету и сам не знал, откуда у него появилась эта твердая уверенность, что хорошие дни закончились и дальше будет только хуже. Просто он твердо решил в ближайшие же часы сделать два дела, которые нельзя откладывать.
Маг во время рассказа проголодался и был не прочь отобедать, что полностью совпадало с планами Рету. Пожелав магу приятного аппетита, он отправился домой.
Опекун спал, как и должно было быть. Еще бы. Если бы Рету вот так же куролесил, он бы, наверное, дня три отсыпался беспробудно. Рету знал, что ему нужно в покоях опекуна: откинув крышку громадного, обитого железными полосами сундука, в котором хранились столичные наряды воспитателя, он выудил из стопки рубашек две. Самых простых, льняных, белых. Без кружев, без вышивки, без всяких рюшей, которые опекун обожал, аж трясся. Рубашки Рету спрятал в свой мешок, обернув в чистую тряпицу.
Сделав первое дело, Рету направился к кузнецу Герберту. И там обменял свой парадный кинжал, украшенный самым настоящим рубином, кинжал, который не так давно справил ему опекун, потому что негоже ходить благородному отроку с пустым поясом, так вот, этот показушный кинжал он обменял на простой, надежный клинок. Без рубина, зато с острым лезвием хорошей стали.
Это было второе дело. Вот теперь он чувствовал себя увереннее. Потому что белая рубашка тонкого полотна всегда отличает дворянина от крестьянина. Как и надежное оружие.
Несколько следующих дней прошли спокойно. Настолько спокойно, что Рету весь извелся от беспокойства. Он осторожно спрашивал в городке, видел ли кто странную парочку и чем они еще занимались, кроме сиденья в трактире.
Видели их многие, но все были уверены, что это господа с пришедшего корабля, который привез пряности, вино и ткани. Потому что вели они себя странно, если не сказать чудно: шатались по городку, глазели кругом, будто что стоящее увидели, и локтями друг друга пихали. Покупать ничего не покупали, а вот забегаловки — ни одной не пропустили, везде посидели.