Пятнадцать тысяч, полученных от Прохора, народный депутат истратил не на себя, как предлагал ему старый вор. Деньги Логинов потратил на банкеты, дружеские пирушки, заводя знакомых среди чиновников, работников прокуратуры, министерств и даже ЦК. Конечно, это были не первые люди. Но они были в курсе того, что делалось в их «хозяйстве», и в случае чего могли проконсультировать.
В квартире депутата Прохор появился через три месяца. Одет он был так же, в аккуратно выглаженный и чистый костюм времен конца правления Никиты Хрущева. Серая немаркая рубашонка, на ногах сандалии — символ летней совдеповской моды. В общем, все тот же старичок, только глаза горели неукротимым огнем лидера, человека, привыкшего подчинять своей воле окружающих. Раньше ему это удавалось где хитростью, где мудрым словом, а где непомерной жестокостью. Уголовный закон гласит, что свой авторитет необходимо подтверждать постоянно, иначе… И всегда матерый вор в законе Прохор был готов вцепиться обидчику в горло, лишь бы доказать свой авторитет, свое право говорить на равных с другими авторитетами. Так было всегда… но еще не знал Прохор, что, запрягая под себя народного избранника Логинова, раскрыл шкатулку Пандоры.
Накопленные знания и энергия провинциального учителя в одночасье выплеснулись на пике горбачевской перестройки, были брошены в топку депутатской деятельности, теперь вот криминала.
— Здоров, Васильич, — фамильярно поздоровавшись с депутатом, Дмитрий Егорович прошел в гостиную и сел в давно полюбившееся ему кресло. Логинова уже не шокировало поведение старика, но лебезить перед этим старым хрычом он не собирался. Сев напротив гостя, не предложил традиционные чай, кофе.
— В бурное время живем, Александр Васильевич, ой в бурное, — почти причитающе заговорил Прохор. Логинов лишь кивнул, по-прежнему не говоря ни слова. — Раньше как бывало — сел на зону, пяток лет перекантовался, возвращаешься, а там все по-прежнему, вроде как и не садился. Сейчас совсем не так. Народ недоволен, в магазинах нет ничего, карточки вводят, как во время войны. А на то, что есть, цены растут, народу говорят — инфляция. Тьфу, прости Господи, что не выдумает государство, лишь бы обобрать своих подданных.
— Вы, Дмитрий Егорович, решили обратиться ко мне за консультацией или создать партию борьбы с нынешней властью? — усмехнулся Логинов.
— Все смеешься, — мягко проговорил Прохор, — а мне, старику, скоро и есть нечего будет, хоть с голоду помирай.
— Угу, — согласился депутат, — совсем недавно нам жить негде было, «хоть бичуй», — напомнил Логинов про крючок, который сам же заглотил.