Они наметили день, и мастер попросил хозяина разрешить Морису и Жюльену пойти вместе с другими на собрание.
— Разумеется, — объявил господин Петьо. — Вы имеете полное право создать независимый профсоюз, если конфедерация труда вас почему-то не устраивает.
И вот все собрались в маленьком зале кафе. Жюльен, однако, обратил внимание, что ни Доменка, ни Зефа там не было. Колетта также не пришла. Первым говорил Вормс. Это был коренастый блондин с грубым голосом и ярко выраженным эльзасским произношением. Он изложил свой план, а потом прибавил:
— Предлагаю голосованием избрать бюро.
По общему требованию голосовали поднятием руки. Председателем выбрали Вормса, секретарем — мастера Андре Вуазена, а казначеем — какого-то незнакомого Жюльену рабочего. Секретарь тут же начал свою деятельность, записав в блокнот имена и фамилии тех, кто пожелал вступить во вновь созданный профсоюз. Казначей между тем стал собирать первые членские взносы.
— Я знаю одного типографа, он быстро напечатает нам билеты, — сказал Вормс, — и при этом возьмет недорого.
Жюльен уплатил пять франков и расписался в блокноте мастера против своей фамилии. То же сделали и остальные.
Выйдя из кафе, мастер, Морис и Жюльен направились к Безансонской улице. Виктор отстал от них, ему нужно было на площадь Насьональ. Мастер и ученики почти не разговаривали. Собрание прошло оживленно, но теперь, когда они оказались втроем, между ними возникла какая-то неловкость. Дойдя до кондитерской, Андре пожал мальчикам руки и сказал:
— Спокойной ночи. Перед тем как подняться к себе, проверьте, топится ли печь, и закройте трубу.
Ребята пробыли в цеху всего минуту. Погасив свет и прикрыв дверь, Морис спросил:
— Ты не голоден?
— Немного. Но есть все равно нечего.
— Да, здесь ничего не найдешь, кроме обрезков бисквита да марципана, — сказал Морис. — Надо бы спуститься в погреб.
— Света в столовой нет, хозяева, верно, уже легли.
— Попробуем потихоньку откинуть дверцу погреба?
Они немного поколебались.
— А если нас застукают?
Морис секунду подумал.
— Скажу, что мне показалось, будто, уходя на собрание, я забыл прикрыть тесто для бриошей и рогаликов.
Они на цыпочках прошли через двор и замерли перед дверцей в погреб; медленно проведя рукой по толю, которым она была обита, Морис нащупал ручку. Немного приподняв дверцу, он прошептал:
— Полезай первым, придержишь дверцу, а я — за тобой.
Мальчики спустились по лесенке в полной темноте и сделали несколько шагов, выставляя перед собой руки. Оказавшись посреди погреба, они пошли на слабый свет, падавший из отдушины. Внезапно оба остановились.