— А вот американцы любят!
Жюльен услышал, как Морис переставляет консервные банки, потом бутылки.
— Будь у нас консервный нож, мы бы полакомились вишнями или ананасами.
— По-моему, там есть начатая банка с яблочным компотом.
— Возможно, сейчас поищу.
Морис снова пошарил среди банок и бутылок, стараясь не шуметь и ничего не разбить; потом с торжеством объявил:
— Нашел! Тут даже лопаточку оставили. Вот повезло!
Жюльен подошел к товарищу. Его глаза уже привыкли к темноте, и теперь он угадывал очертания слабо освещенных предметов. Лицо Мориса казалось бледным, расплывчатым пятном, время от времени оно перемещалось из стороны в сторону. Они осторожно направились к отдушине, и Морис поставил на край бака, где хранились яйца, большую банку консервированного компота. Тут было достаточно светло, и ребята стали макать бисквиты в густой компот. Оба ели молча; Морис принялся искать пустую консервную банку, чтобы набрать в нее вина из бочки. Жюльен не любил неразбавленное вино. Но надо было что-нибудь выпить — от бисквита пересохло в горле. Затем они накинулись на компот, пользуясь вместо ложки деревянной лопаточкой. Когда все было убрано, Морис спросил:
— Слышал разговор мастера с хозяином? Что ты об этом думаешь?
— Просто не знаю, — пробормотал Жюльен.
— Странно… Очень странно.
Жюльен не ответил. Ему казалось, будто слова Андре и господина Петьо все еще звучат на пустынной улице. Они звучали и в недрах его существа, где звучали также шаги удалявшегося мастера, — звучали все тише, постепенно замирая в ночи.
Вечером следующего дня Жюльен отнес ящик с мороженым в кинотеатр; и тут он увидел Доменка: юноша прохаживался под деревьями бульвара Сен-Морис. Он сделал мальчику знак, Жюльен подошел. Они обменялись рукопожатиями, и Доменк двинулся к центральной аллее. Достигнув того места, откуда был виден весь откос, он остановился, огляделся по сторонам и присел на невысокую ограду.
— Итак, ты свалял дурака? — спокойно спросил он. Жюльен, не отвечая, смотрел на него.
— Да-да, ты попал в сети, как желторотый птенец, — продолжал Доменк. — Таков ты и есть, но все же надо решить, чего ты хочешь. Нельзя входить сразу в десяток профсоюзов.
— Знаешь, я…
— Да-да, все знаю. Ты еще окончательно не определился. Но разве ты сразу не понял, что им на ваши интересы наплевать? Знаешь ли ты по крайней мере, кто подал мысль образовать этот «независимый» профсоюз?
— Вормс говорил о нем с нашим мастером.
— Так вот… ни с того ни с сего и заговорил?
— Ну, этого я не знаю.
— По-моему, я уже тебе как-то сказал: Вормс человек не плохой, но слишком уж он близок с хозяином, и доверять ему не следует.