Он схватил Жюльена за ухо, тот приготовился к удару. Дернув ученика за ухо, хозяин прибавил:
— Ладно, я сам туда схожу, в эту вокзальную гостиницу. Сейчас же и пойду. И если ты там свалял дурака, то получишь такую взбучку, какой даже во сне не видал.
Хозяин выпустил ухо мальчика и вышел из цеха. Как только он переступил порог, мастер спросил:
— Ты правда как-то в этом деле замешан?
— Нет, шеф, — ответил Жюльен. — Даю вам честное слово.
— Вот и прекрасно, — сказал мастер, — так-то оно и для тебя лучше.
Господин Петьо отсутствовал всего несколько минут. Когда он возвратился, гнев его, видимо, немного остыл.
— Хозяйка права, — заявил он, — мы зайдем туда после обеда, как бы гуляючи. А то получится, будто мы навязываемся.
Жюльен больше не слушал. Продолжая работать, он думал о комнате в отеле «Модерн» и о том, что он в ней увидел.
Перед его мысленным взором то и дело возникала голая парочка. Эта картина не оставляла его весь вечер и долго мешала уснуть. Он думал о ней. Думал также о девушке с улицы Пастера. И рядом видел себя. Они лежали в постели, совершенно раздетые. В комнате было темно. Оба были счастливы, потому что предавались любви, но также и потому, что после этого долго лежали в объятиях друг друга — не шевелясь, не говоря ни слова.
Перед глазами мальчика один за другим проплывали различные образы. Он неизменно видел комнату и парочку в ней, но всякий раз парочка была другая. Иногда в комнате он видел самого себя, он лежал на той же постели, но вместо горничной из отеля рядом с ним находилась девушка с улицы Пастера. И тогда сердце его сжималось, сжималось до боли.
Иногда Жюльен думал о том, что рано или поздно он, конечно же, увидит горничную из отеля «Модерн». Она на него, верно, злится? А может, она его не узнала?
Поздно вечером он услышал, как домой возвратились хозяева. Подняв голову с подушки, Жюльен напряг слух, но ему не удалось разобрать, о чем они говорили между собой. Некоторое время их голоса раздавались в столовой: дверь туда была, видимо, открыта; затем на лестнице послышались шаги. Проходя мимо комнаты, где спали ученики, хозяева замолчали. Потом дверь в их спальню захлопнулась, щелкнула задвижка, и дом погрузился в тишину.
Морис спал. Слышалось его ровное дыхание. Эдуар еще не вернулся. Жюльен мельком подумал о болезни, которую тот продолжал лечить прямо у них на глазах. Морис в конце концов взорвался, и Эдуар пользовался теперь одной и той же большой консервной банкой из-под яблочного мармелада: он держал ее у себя в шкафу.
Затем Жюльен снова стал думать о голой парочке и незаметно уснул.