Жюльену стало немного легче, им овладело радостное возбуждение. Но волнение мешало ему, сковывая движения.
— Ну вот, смотри, лучше дело пошло, — успокаивал мастер. — Хорошо, хорошо.
Все же ему приходилось то и дело самому наполнять противень, чтобы не снижать темп работы из-за медлительности Жюльена. Когда еще десять противней было отправлено на полки сушильного шкафа, он сказал мальчику:
— Ну-ка, вытаскивай десять первых и ставь их на стеллаж у печки. Потом повернешь остальные.
Стеллаж состоял из нескольких рядов двойных металлических прутьев и занимал всю стену, примыкавшую к печи, от пола до потолка.
Противни были горячие. Жюльен хватал их и вталкивал на металлические прутья.
Мастер насвистывал простенький мотив. Иногда он умолкал и приговаривал, смеясь:
— Хорошо, хорошо. Вот видишь, сноровка себя окупает.
Виктор вторил ему:
— С такой сноровкой он далеко пойдет, эдак мы скоро будем в деньгах купаться.
Жюльен никак не мог улучить минутку и посмотреть на Мориса, который возился у плиты. Наконец он решился обернуться. Огонь потрескивал. На плите стояло несколько кастрюль, Морис энергично мешал в тазу длинной деревянной ложкой.
— Эй, малыш, останавливаться нельзя, — сказал мастер, — иначе утратишь темп.
Жюльен испуганно кинулся к противню, вынул его из шкафа и, промахнувшись на несколько миллиметров, сунул его чуть ниже полки. Металлические прутья зацепили два ряда рогаликов, размягченных и вздувшихся от жара в сушильном шкафу. Желая их поймать, мальчик наклонил противень, и тогда остальные рогалики посыпались на опилки.
Виктор обернулся первым.
— Привет! — воскликнул он. — Вижу, что пока мы не в деньгах, а в тесте купаемся.
Подбежал мастер, подхватил противень, пытаясь одновременно спасти мягкое тесто, которое повисло на прутьях и могло свалиться на противни, стоявшие на нижних полках.
— Виктор, подбери то, что на полу, и брось в печь, — приказал мастер.
Морис приподнял таз. Помощник смял большой кусок блестящего от жира теста с прилипшими опилками и бросил его на раскаленный уголь.
— Ну-ка, Морис, закрывай быстрее, не то такая вонь поднимется!
И в самом деле, запах горелого геста разнесся по цеху. Жюльена трясло как в лихорадке. Он уже не мог сдержать слез, они текли у него по щекам.
На злополучном противне мастеру удалось спасти всего пять рогаликов. Он посмотрел на Жюльена.
— Брось хныкать, — заметил он, улыбаясь. — Со всяким может случиться.
— Не беда, — добавил Виктор, — мы все уладим, пока еще нет хозяина.
— Без четверти пять. Вот-вот явится. — Мастер пересчитал противни.
— Хороши мы будем, — сказал он с недовольной гримасой. — Ладно, я скажу, что просчитался, когда взвешивал.