Жюльен поспешил домой. Когда он приехал, все уже садились за стол.
— Где ты пропадал? — спросил хозяин.
— Госпожа Раффен попросила меня наколоть ей дров.
— Можешь, конечно, это делать, — сказал господин Петьо, — если тебе нравится, но только тогда, когда здесь кто-нибудь остается и когда работа кончена. В противном случае не вздумай терять у нее время. Ты должен был отвезти ей пирожные и немедля вернуться.
Госпожа Петьо насупилась. Когда хозяин умолк, она повернулась к Жюльену; на лице ее снова появилась улыбка.
— Вы славный мальчик, милый Жюльен. Это так хорошо, когда молодые помогают старикам.
Как только они вышли из-за стола, Морис потащил Жюльена под арку крытого прохода. Дойдя до середины, он вдруг остановился. Жюльен даже натолкнулся на него в темноте.
— Простофиля несчастный! — сказал Морис. — Ты пропадешь, если старуха сядет тебе на шею. Ах, черт, совсем забыл сказать тебе об этом. Какой же я болван!
Они остановились возле ставен. Морис поднял их, прибавив:
— Давай быстрее навесим, чтобы смыться пораньше.
Закрыв магазин, оба поднялись к себе в комнату.
— Надень парусиновые туфли и синюю куртку. Когда будешь готов, погасим свет.
Они подождали немного в темноте, разговаривая вполголоса.
— Старуха тебе, конечно, ничего не дала?
— Она меня угостила стаканом наливки.
— Вот никогда бы не стал у нее ничего пить, уж очень она противная.
— Наливка была довольно вкусная.
— А может, старуха туда слюней напустила?
Жюльен ничего не ответил. Морис тоже молчал. Жюльен решился в конце концов сказать:
— Она просила меня вскопать грядки завтра утром.
— Надеюсь, ты послал ее подальше! — воскликнул Морис.
— Почти.
— Как «почти»?
— Она хотела, чтобы я пробыл у нее до полудня, а я сказал, что приду лишь на полчаса.
Морис расхохотался.
— Вот остолоп, — возмутился он. — Если ты туда попадешь, она продержит тебя весь день и накормит своим мерзким варевом. Во всяком случае, не забудь, что в пять часов ты должен вернуться и разжечь печь.
Он замолчал. Открылась дверь столовой, выходившая во двор. Жюльен узнал шаги хозяина, гулко отдававшиеся в коридоре. Потом скрипнула входная дверь.
— Хорошо, — сказал Морис, — теперь можно идти. Хозяин ушел, а хозяйка в такой час сюда не полезет.
Хотя ночь была безлунная, но за окном было не особенно темно. Не зажигая света, Морис научил Жюльена свертывать одеяло так, чтобы казалось, будто кто-то спит на кровати.
Кроме звона посуды и гула голосов, доносившихся из столовой, ничего не было слышно. Мальчики направились к окну.