Скажем и об обороте «растѣкашется мыслiю по древу»… Речь, конечно, не идет о каком-либо «растекании», а просто — о беге (сравним болгарское «тича», русское «наутек», «утечь» и т. д.)… Эта «мысль», растекающаяся по древу, очень смущала исследователей Слова, пока не сложилась рациональная гипотеза, что читать следует «мысь» — русское диалектное «белка»… Каким извилистым путем шел автор Слова?.. От «мыслию по землями» из «Задонщины» к Лиудпрандовому превращению Бояна в волка… и тут — по созвучию и по стремлению к «красивости» — соединились бегущая по дереву белка и «мысль»; и белка стала «мыслью», бегущей по дереву… Ни в каких иных, известных нам древнерусских текстах белка-«мысь» не встречается… Изучив распространение диалектного «мысь», можно было бы попытаться определить, откуда родом был автор Слова, сопровождавший Мусина-Пушкина в его европейской поездке… Было бы хорошо, изучив диалектальную лексику Слова, определить происхождение автора, и далее — изучить по возможности и фольклор тех мест… Хорошо бы узнать об этом авторе побольше, узнать его имя… Но, к сожалению, мне так и не представилось возможности выяснить список сопровождавших Мусина-Пушкина в Европе крепостных, и существует ли подобный список; и известно ли имя человека, ведавшего библиотекой и собранием рукописей Мусина-Пушкина; возможно ли установить имя этого человека…
Хочу привести также несколько фрагментов из одного моего сочинения; это роман; называется он «Друг Филострат или История одного рода русского». Привожу, естественно, фрагменты, касающиеся именно обоснования гипотезы о написании Слова в XVIII веке…
«Андрей Иванович Шатилов (Артемьев) был человек большой одаренности и страшной судьбы. Он написал Слово о полку Игореве для Мусина-Пушкина.
Здесь, разумеется, вопрос вовсе не в том, является ли Слово мистификацией. Является, конечно. Но вопрос не в том.
Я не знаю, как мне сейчас говорить, чтобы хоть чуточку избежать этих неуклюжих и дурно традиционных определений. Ну, я попытаюсь…
Где-то со второй половины XVIII века происходит в Европе некое нарастающее осознание людьми себя в качестве таких особых объединений — «народов». Начинается это, кажется, в Германии, где и рождается само слово «фольклор», а «фольклор» — это «слово народа», «народное слово». При подобном осознании нарастала в европейской культуре и потребность поиска дохристианских корней. Доказательство наличия подобных дохристианских корней, дохристианской культуры, словно бы продлевает данный «народ» далеко назад в истории, как бы дает возможность утверждать, что французы или немцы были «всегда». Отсюда — рождение сравнительной, аналитической филологии, фольклоризация литературы, увлечение экзотическим этнографизмом.