— Федь, а почему он с нас ничего не взял?
— Знакомства, Димон, это великая движущая сила, — подмигнул Федор. — Помнишь, как в прошлом году наши сталкеры притащили с поверхности пару тюков специй? Уж не знаю, где откопали, но заход был крайне удачный — все вернулись целы, да еще с дефицитным товаром.
— Помню, конечно. И что?
— Эти специи сейчас плавают в твоем чае. Гвоздика, если не ошибаюсь. Взаимовыгодный бартер: мы подкидываем кое-каким людям с Ганзы нужный товар, а взамен наши караванщики и курьеры пользуются бесплатными услугами.
Сидеть за высокими брезентовыми ширмами, неторопливо прихлебывая чай, было уютно. Сытый желудок настраивал на благодушный лад, и Димка впервые за двое суток сумел хоть как-то расслабиться. Словно некая внутренняя струнка в душе, до этого непрерывно звеневшая от перенапряжения, разом ослабла. «Все будет хорошо, — думал он, баюкая в ладонях горячую кружку из керамики и делая очередной глоток обжигающей, умопомрачительно вкусной жидкости. — Все обязательно будет хорошо…»
— Ба, какая встреча!
Охранник на входе торопливо убрался, пропуская нового посетителя в ганзейской военной форме. Димка вздрогнул, мысленно выругавшись, а былое напряжение сразу вернулось. Ибо в забегаловку пожаловал не кто иной, как Шрам, он же Виктор Викторович Леденцов, ближайший подручный Панкратова. На имена у Димки всегда была хорошая память.
— Ибрагим, — окликнул Шрам хозяина, бесцеремонно усаживаясь на свободный стул за столик бауманцев. — Тащи свой чудо-чай.
— Минуточку, Витюша, дорогой, одну минуточку, — хозяин, расслабленно дремавший на стуле возле кухонной плиты, сразу подскочил и засуетился.
— Даже если вы точно знаете, что у вас мания преследования, — это вовсе не значит, что за вами никто не гонится, — многозначительно проговорил Федор, скорбно вздохнув.
— Самая тонкая резьба — это резьба по горлу, — парируя, осклабился Шрам. Жуткое изувеченное лицо от ухмылки словно собралось бульдожьими складками, обнажив почти коричневые от налета, но еще крепкие зубы. — Спокойно, ребятишки, я пришел с миром. Есть новости. Секунду… — Леденцов подождал, когда хозяин забегаловки поставит на стол красивую фарфоровую кружку «для особых гостей».
— Ибрагим, выйди на пять минут и присмотри, чтобы к нам никто не лез, а то сильно рассержусь.
— Витя, дорогой, а как же посетители? Супчик остывает, чай остывает, дрова прогорают, продукты переводятся зря! — всплеснув руками, горестно запричитал хозяин. — Так же нельзя, Витя…
— Пшел вон… дорогой. Зайдешь раньше, чем позову, — уши отрежу.
— Грубый ты, Витюша. — Рассерженно вытирая руки о передник, хозяин вышел из чайной.