. Не стоит забывать о том, что Альберих был связан с Гуго родственными узами, поскольку был женат на его дочери Альде.
Для того чтобы рядом с Лотарем появился преданный и проверенный человек, Гуго настоял на заключении его брака с Аделаидой (до сих пор бракосочетание откладывалось из-за слишком юного возраста и жениха и невесты). Его собственный брак с Бертой оказался неудачным. Разочаровавшийся в своих надеждах завладеть Бургундией, запутавшийся в своих любовницах, Гуго сначала пренебрегал женой, а затем возненавидел ее. Берта вернулась в Бургундию и, как все королевы и императрицы, оставшиеся вдовами или покинутые своими мужьями, нашла выход в религии: стала основывать церкви и монастыри, полностью посвятив свою жизнь служению Богу.
Аделаида осталась в Италии. Она, вероятно, была не только красива, но и отличалась недюжинным умом и тонким политическим чутьем. Король испытывал симпатию к смышленой девочке, а поскольку у него была репутация неисправимого развратника, некоторые придворные превратно истолковывали сердечность в их отношениях. Двор Гуго с вечным калейдоскопом фавориток отнюдь не отличался строгостью нравов, но и в такой среде Аделаида сохранила весь сонм христианских добродетелей, за которые впоследствии была причислена к лику святых. Никто не стал бы спорить с тем, что заслуга в привлечении ее к политической деятельности принадлежит не только ее второму мужу — Оттону Саксонскому, — но и, в первую очередь, ее свекру, который преподавал ей науку государственного управления в королевском дворце в Павии, когда она была еще ребенком. Конечно же, старый король надеялся, что блестящий ум невесты восполнит слабую посредственность жениха, найдет ему единомышленников и сохранит трон для династии, которую он считал своим созданием>[15].
Время показало, что Гуго не ошибся в своей невестке, и возложенные на нее надежды не увенчались успехом лишь потому, что Лотарь слишком рано умер.
Гуго заключил мир с Альберихом, сыграл свадьбу Лотаря с Аделаидой, а затем в конце апреля 947 года уехал из Италии в Прованс, захватив с собой все свои сокровища.
Как старому королю удалось обмануть Беренгария и уехать в Прованс с личной сокровищницей, то есть со средствами для организации военных действий, сказать сложно. Ведь именно для того, чтобы избежать этого, семью месяцами ранее Беренгарий вернул Гуго на трон: как же он мог теперь согласиться на отъезд короля? Что хотел сказать Лиутпранд, написав, что Гуго уехал в Бургундию, «бросив Лотаря, нарушив мирный договор и обманув доверие Беренгария»? Существуют предположения о том, что он официально отрекся от престола и поклялся более не возвращаться в Италию. Может быть, состояние здоровья почти семидесятилетнего короля, утомленного распутной жизнью, уже не позволяло считать его опасным противником? Так или иначе, в руках Беренгария оставался главный козырь: Лотарь немедленно поплатился бы за любой неверный шаг своего отца