Предварительно прослушав мессу, Арнульф провел военный совет у ворот св. Панкратия, где обсуждался один-единственный вопрос: нужно ли штурмовать город? Конечно же, король не собирался отказываться от своей цели, будучи в двух шагах от нее, но мысль о том, что он должен будет взять Рим штурмом, ворваться с войском в тот город, куда паломники, покаянно склонив голову, входили с молитвой, претила ему. Кроме того, такой шаг мог поставить под удар его соглашение с Папой и саму императорскую коронацию.
Объявить о своем решении необходимо было в торжественной манере, дабы скрасить его возможный — или кажущийся таким — кощунственный, нечестивый характер. Растроганные воины со слезами на глазах вновь поклялись в верности своему королю, публично исповедовались и объявили о том, что будут поститься и молиться весь день перед штурмом; тем не менее решение идти на приступ было единодушным.
В то время когда собравшиеся на совет расходились, а король собирался объехать вокруг городских стен, чтобы выбрать подходящее место для штурма, из-за случайности разгорелась схватка.
Лиутпранд Кремонский — который слишком часто забавлялся сочинением разных небылиц — пытается заверить нас в том, что в случившемся был виноват заяц, испуганный гомоном войска: якобы заяц выскочил к стене, и заметившие его германцы с криками помчались за ним. Римляне, увидев бегущих воинов, решили, что начался штурм, и…последовали примеру зайца: покинули укрепления и в панике бросились бежать со всех ног. Однако это объяснение слишком несерьезное для такого важного события, как захват Рима, не говоря уже о том, что эта легенда была известна еще самому Геродоту.
Возможно, что кто-то, защитник города со стены или германский воин, выпустил стрелу, бросил камень или просто прокричал крепкое словцо; так или иначе, германцы без всякой подготовки пошли на штурм, столь живо описанный хронистом, что мы предоставим слово ему: «Неожиданно началась битва: со всех сторон побежали воины, крича о том, что они возьмут город силой согласно общему решению. Они подбежали к стенам, бросая камни в их защитников; толпа воинов собралась у ворот. Одни бросились с топорами и мечами на ворота и железные засовы, другие стали пробивать брешь в стене, а кто-то по лестнице стал перебираться через стены». Некоторые, чтобы быстрее перелезть через стену, забирались на седло своего коня.
К вечеру германцы завладели городом Льва, не пролив ни единой капли крови; это свидетельствовало о том, что Агельтруда не сумела убедить римлян обороняться. Рим пал, и Агельтруде пришлось его покинуть.