Лиутпранд сообщил только то, что Арнульф «охотно принят графом Милоном и епископом Ратхерием, словно они его пригласили». После этого он описал военные действия во время похода, а затем рассказал об отступлении герцога и его последствиях: «…когда он отступил, король Гуго немедленно вернулся в город, а плененного им Ратхерия, епископа этого города, Папа отправил в изгнание». Так он завершил свой рассказ об этом эпизоде.
В свою очередь, Ратхерий дает нам понять, что не только он с Милоном, но и горожане перешли на сторону Арнульфа. Однако общественное мнение в Вероне играло немаловажную роль. Утром 2 февраля во время торжественной мессы, когда восхваляющий Господа и присутствующие обменивались поцелуем мира, многие из тех, кто знал о неминуемом вторжении в город королевского войска, открыто заявили епископу, что именно на нем лежит ответственность за произошедшие и грядущие несчастья.
Бургундцы, из войска Гуго, сначала преследовали отступавших воинов Арнульфа, а затем вошли в город и принялись громить все вокруг, грабить и убивать. Было произведено множество арестов, а епископа, который не успел, подобно графу, вовремя переметнуться на сторону Гуго и к тому же попался на глаза людям короля, когда беседовал с одним из приспешников герцога, взяли под стражу. С ним хорошо обращались, поскольку его происхождение и его дружба с Хильдуином создали ему репутацию своего человека при дворе и, возможно, приближенного короля. Тем не менее ночью Ратхерий не смог сомкнуть глаз, думая об угрозе, которая нависла над остальными арестованными — простыми горожанами и священниками, начиная с архидиакона. Очевидно, всех их ожидала виселица. Ратхерию удалось поговорить с неким влиятельным «другом», возможно, Хильдуином. Тот дал Ратхерию множество советов и помог ему на следующее утро, 3 февраля, устроить встречу с теми арестованными, которые скомпрометировали себя более всего. Эти люди составили письменное послание, которое должно было снять с них все обвинения. Ратхерий не говорит ни о том, кому предназначалось это письмо, ни о том, каким образом его содержание могло помочь обвиняемым. Можно предположить, что это было анонимное послание королю, но кого именно его авторы осыпали «ругательствами» (convicia), которыми, по признанию самого Ратхерия, пестрел текст письма, нельзя даже предположить.
Орсо, зять архидиакона, который составил и переписал письмо, всю ответственность за его содержание переложил на епископа. Остальные поступили так же, и весь королевский гнев обрушился на Ратхерия. Гуго приказал перевезти его в Павию и заключить в так называемую башню Вальперта