— Потому-то надо напасть на римлян, едва они вступят в лес у склонов Везувия! — заявил Крикс, грозно сверкая глазами. — В лесной чаще римляне не смогут действовать в плотном боевом строю.
— Верно! — поддержал Крикса Брезовир. — Наша храбрость заменит нам тяжелое вооружение. Победим или умрем!
— Нет, братья, нужно скорее уходить с Везувия, — сказал Эномай. — Подыхать здесь ни от голода, ни от римских мечей я не собираюсь!
— Куда уходить? — Спартак взглянул на Эномая. — Римляне уже близко. Клодий Глабр устремится за нами в погоню, благо в долине у него будут все преимущества над нами. Ввяжемся в бой с легионерами — поляжем все поголовно!
— Братья, надо держаться на Везувии! — промолвил Клувиан. — Здесь римляне нас не одолеют. А коль подступит голод, можно будет забить лошадей и мулов, их мяса нам хватит дней на десять-пятнадцать.
— И что потом? — Спартак повернулся к Клувиану. — Дальше-то что?
Клувиан молчал, нервно кусая губы.
— Выход один — ударить на римлян, покуда они не заперли нас на горе, — сказал Крикс, встряхнув Спартака за плечо. — Решайся, брат! Навяжем римлянам сражение на лесной дороге. Уверен, Клодий Глабр не ждет от нас такой дерзости!
— Хорошо, Крикс, — после краткого раздумья произнес Спартак, — попытаем счастья в битве. Вдруг Беллона будет милостива к нам. Выступаем немедля!
Трубач дал сигнал к выступлению.
Среди шалашей и палаток замелькали, забегали люди, вооруженные кто чем, спеша на общее построение в центр стана.
Мне Спартак повелел остаться в лагере, сказав, чтобы я заранее приготовил лошадей для Ифесы и ее подруг.
— Если римляне разобьют нас наголову, поможешь Ифесе и другим амазонкам затеряться в лесах, — промолвил Спартак, глядя мне в глаза. — Я на тебя рассчитываю, Андреас. Помни, ты обязан мне жизнью.
— Я помню об этом, Спартак, — сказал я, почувствовав, как от сильного волнения у меня защипало в глазах.
Эномай, облачаясь в боевое снаряжение, наставлял меня и Эмболарию.
— Будьте чуть позади нашего отряда, — молвил он своим невозмутимым голосом. — Когда начнется сражение, расположитесь где-нибудь на склоне горы, вблизи от тропы, ведущей наверх. Коль увидите, что дело наше дрянь, сразу мчитесь во весь дух к становищу, хватайте лошадей, собирайте всех женщин и уходите с Везувия в леса.
До полудня оставалось совсем немного, когда отряд восставших, разбившись на сотни, длинной густой колонной, сверкая на солнце остриями копий, спустился по тропе с вершины Везувия на лесную дорогу.
Стояла удушливая жара, предвещавшая грозу. Небесный свод из темно-синего превратился в бледно-голубой. Солнце палило безжалостно.