Взгляд Трейси встретился с его смеющимися глазами, и ее последняя надежда на спасение рухнула.
— Я ненавижу тебя! — прошипела она.
— Ты мне уже говорила об этом пару раз, — заметил Роджер, мило улыбнувшись.
Трейси повернулась и спрыгнула с подножки грузовика и стала раздраженно стряхивать пыль с одежды, исподтишка разглядывая дом.
Несмотря на все свое предубеждение, она вынуждена была признать, что он великолепен — старинный, величественный и красивый.
— Здесь действительно есть библиотека? — сухо спросила Трейси. — Или это ты тоже выдумал?
Роджер вытащил из кузова ее сумки.
— Нет, я ничего не приукрасил. Коллекцию книг начал собирать еще прапрадед Пола, и каждое последующее поколение пополняло ее. Библиотека действительно нуждается в каталоге. Тебе она понравится.
— Только не думай, что любовь к книгам удержит меня здесь против моей воли. При первом же удобном случае я уеду отсюда, — прямо заявила Трейси.
Роджер взял в одну руку сумки, а другую просунул ей под локоть, и они пошли к дому.
— Ближайшее жилье находится в нескольких днях пути. К тому же здесь водятся змеи, — предупредил он.
Трейси бросила на него испепеляющий взгляд.
— Змеи водятся не только здесь, и, на мой взгляд, те, что о двух ногах, самые ядовитые из них! — с чувством произнесла она и стремительно вошла в дом, услышав за своей спиной очередной взрыв смеха.
Трейси шевельнулась и открыла глаза. Из окна струился солнечный свет. Она лежала в постели и смотрела, как в воздухе кружатся пылинки, подгоняемые легким ветерком.
В доме стояла тишина, и она не могла определить, который сейчас час. С улицы доносилось лишь мелодичное щебетание птиц.
Постель была очень удобной, и Трейси не хотелось покидать ее. Она вдруг осознала, что впервые за последние несколько недель проспала всю ночь как убитая и ее крепкий сон не потревожил ни один кошмар. Она бы, конечно, могла объяснить это усталостью после долгой изнурительной дороги, но не стала обманывать себя.
Всем этим она была обязана Роджеру. Ее успокаивало одно его присутствие. Это было необъяснимо, и Трейси терялась в догадках, как совместить этот очевидный факт с тем, что мысль о любви к нему приводила ее в ужас.
Она сладко потянулась и вдруг замерла, услышав ржание лошадей.
Трейси хотела заткнуть уши, но до боли знакомые звуки брали ее за душу, и, не выдержав, она вскочила с постели и подбежала к окну. Дом был окружен загонами, в которых небольшими группами стояли лошади. Она видела, как они перебирают ногами, ожидая, когда их выпустят побегать на свободе.
Это знакомое зрелище вызвало у нее улыбку, и она удивилась. В течение пяти лет она не могла даже думать о лошадях, и уж тем более получать от них удовольствие.