— Что-нибудь еще? — спросил Кэл.
Много чего еще. Дана снова покачала головой.
— Тогда иди сюда. — Он протянул к ней руку.
Она сделала три шага и оказалась у него между колен.
— Я знал, что ты красивая…
Она погрузила пальцы в его густые влажные волосы, а он очерчивал линию ее талии. Его рука двинулась выше, коснулась одной груди, затем второй. Дана прерывисто вздохнула и почувствовала, как краска заливает лицо. Это было не смущение, а нестерпимое желание, молотом стучавшее внутри.
Она села верхом ему на колени.
Кэл сразу понял, чего она хочет. Безо всякой прелюдии, без предупреждения его рот сомкнулся на ее соске. Дана вскрикнула.
— Не останавливайся, — прохрипела она.
— И в мыслях не было.
Она почувствовала, что стремительно приближается к краю освобождения. Все еще держа ее за талию, Кэл коснулся того места, которого уже давно не касался ни один мужчина. В беспамятстве откинув назад голову. Дана наслаждалась его умелыми ласками. Ей хотелось продлить удовольствие, но она явно проигрывала битву за самообладание.
— Все в порядке, — прошептал Кэл, — не сдерживайся.
Да она и не смогла бы. Ее тело отыскало собственный ритм, и скоро Дана выгнулась и затрепетала.
Она точно не знала, сколько времени провела в объятиях Кэла, когда он спросил:
— Уже вернулась на землю?
— Кажется, да.
— Хорошо. — В его голосе послышались решительные нотки.
Он встал, подошел к кровати и снял покрывало, затем подхватил Дану на руки и перенес на постель с впечатляющей легкостью. Дана наблюдала, как он поднял с пола ее платье и свою рубашку и повесил на парчовое кресло.
Он раздевался, а у нее перехватывало дыхание. Кэл достал портмоне и положил его на прикроватную тумбочку, затем наклонился над Даной и избавил ее от остатков одежды, отбросив вещи в сторону. Половина из них долетели до кресла.
Матрас прогнулся под его тяжестью, Кэл навис над ней. Еще мгновение и ее руки оказались у нее над головой.
— Отдохнула?
— Мм, боюсь, мне понадобится еще пара минут…
Он усмехнулся.
— Тридцать секунд, а потом ты моя…
Дана во сне выглядела доверчивой, что, как подозревал Кэл, в повседневной жизни никогда не проявлялось. В этом они были похожи.
Она лежала на животе, подложив одну руку под голову, а другую под подушку.
Стараясь не разбудить ее, он подтянулся кверху и оперся головой об изголовье, осторожно поправив простыню. Свет, падавший из окна, слабо освещал изящный изгиб спины.
Кэл протянул руку и коснулся каждого позвонка, отчетливо проступавшего под бледной кожей. Было что-то щемящее в ее уязвимости, что-то очень ему близкое. Хотя Дана не принадлежала ему. И никогда не будет.