— Простите, я этого не собираюсь понимать. Мое дело честно выполнить заказ уважаемой дамы, а что за этим последует — меня совершенно не интересует.
— Ну так вот… А вы думали я терпеть его буду после того, что увидела?! Так вот… Одна дура некогда отбила у меня любимого мужчину, я хочу вернуть его.
— Каким образом, уважаемая Тамара?
— Любым. Она, дура тупоголовая, держит его на привязи, какие-то бабки зарабатывает, а он зависит от нее. Нужно сделать так, чтобы она заподозрила его в измене.
— А он изменяет ей?
— Изменял, и не раз, но сейчас — не знаю.
Пустельга почесал изрядно облысевший лоб, тяжело вздохнул, посмотрел на посетительницу маленькими хитрыми глазками.
— Кто он, а кто она, уважаемая Тамара?
— Виталий Максимович, это не важно. Я вам платила три тысячи баксов, теперь даю пять, сделайте что-нибудь.
— Хорошее предложение. Он сотрудник городской администрации, силовых структур, крупный бизнесмен, бандит?
— Нет.
— Уже лучше, — снова вздохнул Пустельга. — И что же вы хотите?
— А вы не поняли? Сделать так, чтобы эта его подлая жена не сомневалась, что он изменяет ей.
— Подложить ему девушку?
— Да откуда я знаю что!
— Уважаемая Тамара, это фальсификация, и стоит она не пять, а десять тысяч, риск велик, да и технические ресурсы придется задействовать немалые, понимаете ли.
— Я согласна.
Пустельга снова задумался, нервно барабаня сухими тонкими пальцами по столешнице. Поднял голову:
— Вы знакомы с ней? Она может прийти к вам в гости со своим мужем?
— Мы подруги! По крайней мере так она считает.
— Хорошо, ваше предложение крайне заинтересовало меня. И не только величиной гонорара, половину которого, как вы знаете, следует уплатить немедленно. — Тамара согласно кивнула. — Но и своими техническими возможностями. А что, если мы сделаем вот так…
Тамара хищно облизнула ярко-красные губы, положила руки на стол, приблизила лицо к Пустельге, дабы не пропустить ни единой детали его хитроумного (в этом она не сомневалась) плана.
— Как?
Андрей Сергиенко сидел в своем кабинете и блаженно улыбался. Она позвонила! Да он и сам хотел звякнуть ей, сказать, что минувшей ночью Ленка была бесподобной женщиной, и не мог. Здесь, на заводе, он был ее подчиненным, всего лишь главным энергетиком, а она — хозяйкой. Глупо признаваться в любви хозяйке. Но она сама позвонила и сказала то, что больше всего хотелось услышать ему. Он не столько слушал, сколько чувствовал ее, свою любимую женщину. И она была именно такой. Ну, значит, не зря цыпленка табака готовил. Что бы такое еще приготовить, если она припозднится? А может, и раньше его вернется домой, хозяин-барин, сама станет готовить ужин, и тогда его ждут сосиски с макаронами.