«Александра» и ее экипаж в третий, и последний, раз переменили курс. За последний час скорость и согласованность их действий увеличились, и Лу справлялся со всем, что вызывало заминки ранее.
Они подходили к последнему бую, и надо было еще раз опустить спинакер.
Лу проверил концы. Джеф поднял парус, Лу привел его в бейдевинд, а Люк снял его с крюйсов. Роберт изготовился принять свободный конец грота-шкота, чтобы им можно было тащить спинакер. Как только он занял свое место, работа закипела. Джеф отпустил фал и помог стащить вниз спинакер. Джой отпустил ванту, чтобы спинакер мог болтаться, как флаг, за бортом судна. Когда спинакер был втянут на яхту, Люк установил парус к ветру, меняя курс, Джой сделал то же самое с миттель-шпангоутом, Джеф спустил мачту, и Лу уложил ее.
Со спущенным напоследок спинакером и приближаясь к линии финиша, они радировали дежурному на полосе частот 37 и стали ждать результата. Они были не первыми, но радовались и тому, как все вышло. На финише Лу взглянул на Квентина, и они обменялись улыбками. Ни тот ни другой не сказали ни слова. В словах они не нуждались. И без слов все было понятно.
Лежа на спине посреди катка и глядя на проносящихся мимо него людей, Лу хватался руками за ноющую грудь, стараясь унять смех, и не мог. С ним случилось то, чего он всю жизнь так боялся, — он упал самым трагическим и самым смешным образом. Он валялся посреди катка, и Люси, тоже смеясь, тянула его за руку, пытаясь поднять. Они скользили с ней по кругу, когда Лу в припадке самонадеянности споткнулся и упал на спину. К счастью, он ничего себе не сломал, пострадала лишь его гордость, но даже это не слишком его опечалило.
Он позволял Люси думать, будто она помогает ему подняться, таща его за руку. Он взглянул на Рут и увидел вспышку: она сделала новый кадр. Он поймал ее взгляд и улыбнулся.
За весь вечер они ничего не сказали друг другу о проведенном дне. В словах они не нуждались. И без слов все было понятно.
Это был лучший день в их жизни.
В понедельник, наступивший после тех выходных, когда Лу Сафферн ходил на яхте и катался на коньках, он плыл по коридору, направляясь к кабинету с большим столом и лучшим освещением. Был канун Рождества, и в офисе было почти пусто. Но те немногие, в будничной одежде, кто встретился ему в холлах и приемных, хлопали его по спине, крепко жали ему руку и поздравляли. Свершилось. Шедший за ним Гейб, помогая ему, тащил коробку с папками. Канун Рождества был последним днем перед каникулами, когда Лу имел возможность все разобрать и приготовить для работы. Рут хотела, чтобы он поехал с ней и детьми в город — побродить там и окунуться в праздничную атмосферу, но вместо этого он счел за лучшее ознакомиться с новой своей работой, с тем чтобы, вернувшись в Новом году, не тратить время, раскачиваясь и приноравливаясь. Будь то канун Рождества или нет, откладывать намеченное он не собирался.