- Не бойся, малыш, ничего не бойся, - шепнула она, - так и надо. Ну что ты так дрожишь?…
- Потому что я очень люблю тебя, - ответил он, и Леля накрыла его рот поцелуем. И это было так волшебно - ощущать ее губы в своих!
Ее руки скользили по его влажному после купания телу, она прижималась к нему упругой грудью, и Лешек думал, что сходит с ума, и вскоре дрожал вовсе не от волнения - ему казалось, что выше счастья быть не может, но оно росло, росло с каждой минутой!
- Не бойся, ласкай меня, - сказала она, и его робкие прикосновения тут же стали крепкими объятиями. Под тонкой рубашкой ее мягкое, податливое тело отзывалось на его движения, и Лешеку очень хотелось, чтобы этой тонкой ткани между ними не было. Леля заметила это и освободилась от его рук.
- Смотри, - она легко скинула рубашку и осталась обнаженной. Лешек задохнулся и отошел на шаг - совершенная красота богини весенней любви, безупречность каждой линии, венец творения природы…
И в этот миг у них над головой запел соловей, сочным голосом призывая к себе подругу.
- Слышишь? Птицы тоже любят друг друга, - прошептала Леля, - сейчас вся природа творит любовь. Я шла сюда и видела змей - они тоже творили любовь, представляешь? Иди ко мне, малыш, мне так хорошо с тобой…
Лешек шагнул к ней и прижал ее жаркое тело к груди. Она позволила себя ласкать, и он быстро понял, что доставляет ей наслаждение, и голова его плыла в истоме, и руки не подчинялись мыслям, тело оторвалось от земли и парило над ней, невесомое, полное сладострастия. Леля увлекла его за собой в траву, и он ни о чем не думал, считая, что достиг вершины счастья. Но когда ее рука осторожно тронула его набухшую от вожделения плоть, он понял, что это еще не все, что вершина счастья впереди: ее прикосновение сделало его неистовым безумцем, как будто сам Ярило вселился в него. Он неожиданно понял, что значит «творить любовь», понял сам: дремучая память предков всколыхнулась в нем и обрушилась на Лелю всей силой ярого бога. Он взлетал к вершине счастья на огромных крыльях, все выше, выше, и, когда достиг ее, кинул в небо победный клич, и крик его слился с криком Лели.
Он опустился на землю плавно, как падает широкий лист - раскачиваясь, словно лодка, на руках легкого ветерка. Нежность… Лешек осторожно вытер ее слезы, и целовал ее розовое, разгоряченное лицо, и гладил ее подрагивавшее тело - нежность и благодарность.
- Малыш… - улыбнулась она сквозь слезы, - ты удивительный… Как будто это и не ты был вовсе… Так не бывает.
- Это не я, - ответил он, - это Ярило. Охто просил богов, и они его услышали.