— Перед ужином. — Капли кофе на стойке привлекли внимание Кейси, и она вытерла их пальцем. — Мне так…
Она замолчала.
— Как? Что ты собиралась сказать? — спросил Пирс.
— Одиноко. — Слезы застилали ей глаза.
Пирс не хотел ускорять событий. Он решил действовать не торопясь. Целый день он убеждал себя в разумности этого решения. У него не оставалось сомнений в необычности их отношений. Они выходили за рамки примитивного секса, с которым он имел дело до сих пор.
Не то чтобы он меньше хотел Кейси. Он хотел Кейси, даже когда просто смотрел на нее, был с ней в одной комнате. Он начал размышлять над тем, что такое любовь, — иногда с сожалением, иногда почти с эйфорией. Он чувствовал себя одиноким пловцом, пустившимся в неведомые дали.
Однако, увидев ее так близко, всю в слезах, Пирс не удержался и коснулся ее. Он поднял руку и погладил Кейси по щеке. Она была в чем-то темном: темно-синие или черные блузка и слаксы. В полумраке ее лицо казалось светлым овалом.
Кейси до этой минуты думала о ласках. Но, почувствовав его прикосновение, поняла, что сейчас ей было нужно от него совсем не это.
Прошло несколько мгновений. Его пальцы по-прежнему прикасались к ее щеке, они молча глядели друг другу в глаза. Внезапно Пирс выдохнул:
— А, черт! — и пылко обнял ее. Он держал ее за талию, их тела соприкасались.
Кейси запрокинула голову.
— По-моему, тебе хочется меня поцеловать.
Пирс медлил, удивленный переменой ее настроения и столь неожиданной репликой.
— Ты знаешь, что хочется. Но ты помнишь, куда нас заводят поцелуи.
Они говорили, медленно облекая в слова то, что оба знали слишком хорошо. Он была словно в горячке, представляя себе отъезд из Гармонии, возвращение в Сан-Франциско. Наверно, они больше никогда не встретятся. Горячие слезы текли по ее щекам. Слишком много всего произошло. От всей ее прошлой жизни ничего не осталось.
— Просто обними меня, — шептала она.
Он с радостью обнимал ее, видел ее слезы, но в этот момент ему не хотелось спрашивать об их причине. Он провел рукой по ее спине, почувствовал запах ее волос. Он жаждал обладать этой прекрасной женщиной, такое вожделение Пирс испытывал только к ней.
Кейси продолжала о чем-то думать, но ход ее мыслей изменился. В объятиях Пирса она перестала испытывать неприятное нервное возбуждение, мешавшее ей весь день. Он давал ей чувство безопасности. Ей было тепло и уютно, удивительно приятно ощущать его мускулистые плечи, мощную грудь, все его мужественное тело.
Ее мысли мешались, нервы были на пределе. Какие-то первобытные эмоции захлестнули ее горячей волной. Она стремилась к тому, что не отпускало ее ни на одну минуту все эти тревожные дни.