Люк улыбнулся и слегка потрепал Шеннон по щеке.
— Ты, как всегда, права, детка. Что ж, желаю спокойной ночи. И помни, я тебя очень люблю.
— Я тебя тоже, Люк, — в свою очередь призналась Шеннон, испытывая легкую грусть от того, что приходится расставаться с любимым. — Ты все же постарайся мне завтра позвонить, ладно? Хоть на минуточку.
— Сделаю все зависящее от меня, Шен. Ты же знаешь, я скучаю по тебе ничуть не меньше, чем ты по мне.
После продолжительного прощального поцелуя они расстались. Люк помог Шеннон усесться в заранее заказанное такси, а сам направился к автостоянке. Молодая женщина смотрела ему вслед, пока машина не свернула за угол.
По пути домой она еще раз тщательно обдумала предложение Люка. А может, и в самом деле взять да и позвонить Сусанне прямо сейчас? Или даже зайти, благо их дома расположены на расстоянии нескольких десятков метров друг от друга? К чему оттягивать, раз она готова к примирению? Чем дольше Шеннон размышляла над этим, тем более убедительными казались ей доводы Люка.
Поэтому, доехав до дому и попрощавшись с таксистом — поездка была заранее оплачена Люком, — она направилась не к себе, а поднялась на крыльцо соседнего особняка. Бессознательно придерживая рукой колотящееся от волнения сердце, робко позвонила в дверь и отступила на шаг.
Вскоре в доме послышались легкие шаги и встревоженный женский голос произнес:
— Кто там?
— Я, — кратко отозвалась Шеннон.
На минуту за дверью воцарилось молчание.
Затем та все же распахнулась и на пороге появилась изумленная Сусанна.
— Шеннон?
— Да. Прости меня, Су. Мне очень не хватает тебя и нашей дружбы!
Издав нечленораздельное восклицание, Сусанна бросилась на шею подруге и едва не задушила ее в своих объятиях.
— Шен, дорогая, ты здесь! Не верю своим глазам! Черт побери, до чего же я рада тебя видеть!.. Это ты прости меня, глупую. Сама не понимаю, как тогда смогла наговорить тебе за пятнадцать минут столько ерунды! Ведь ты на меня больше не сердишься, правда?
— Конечно нет, — поспешила успокоить подругу Шеннон. — Это мне не следовало так бурно реагировать на твои слова.
— Гм… на твоем месте я бы за такие, мягко выражаясь, слова убила бы, — хмыкнула Сусанна. — Если, разумеется, кто-нибудь осмелился бы сказать нечто подобное в моем присутствии.
Шеннон не удержалась от смешка.
— Су, ты неисправима! Но за это я, пожалуй, тебя и люблю. Как твои дела? Как Эрик?
— Теперь, когда мы с тобой вновь разговариваем, — замечательно!
— А Эрик? — чуть встревоженно переспросила Шеннон, обеспокоенная тем, что подруга не спешит говорить о новом бойфренде.