— Поживем — увидим, — уклончиво ответила Шеннон. — Что ж, приятно было с тобой поболтать.
Поняв намек, Алекс засуетился.
— Да-да, мне тоже. — Взглянув на часы, он нарочито озабоченно прибавил:
— Однако мне пора. Обеденный перерыв заканчивается. Знаешь, я ведь недавно поменял место работы. Мой офис теперь находится неподалеку, в соседнем доме. Будет время — заходи.
— Спасибо за приглашение, Алекс, — сдержанно поблагодарила Шеннон. — До свидания.
— До свидания, Шен. — Наклонившись, Алекс запечатлел на ее щеке быстрый поцелуй. Извиняющимся тоном он произнес:
— По старой памяти, а? — И, бросив на свой столик деньги, направился к выходу.
Рассеянно проследив за Алексом до дверей, Шеннон улыбнулась при мысли о том, что совсем скоро увидит любимого, — и тотчас же наткнулась на холодный, колючий взгляд темных глаз.
Люк стоял у самого входа и с нескрываемым презрением смотрел за Шеннон. Он едва посторонился, когда Алекс проходил мимо.
Затем, пробыв в неподвижности еще несколько секунд, неторопливо направился к Шеннон.
Сердце в груди молодой женщины испуган-. но екнуло. Как давно Люк наблюдал за ней с Алексом и что успел увидеть? А главное, как он истолковал увиденное? — предчувствуя дурное, спрашивала она себя.
Впрочем, совсем скоро все разъяснится.
— Привет, дорогая, — небрежно бросил Люк, приблизившись вплотную. — Надеюсь, ты не против еще одного поцелуя? Или после того, как тебя коснулись губы белого джентльмена, тебе будут неприятны поцелуи какого-то там негра?
От его слов сердце Шеннон болезненно сжалось.
— Любимый, не говори так! Ты все не правильно понял. Садись, и я тебе все объясню.
Однако Люк остался стоять. С ледяной усмешкой он бросил:
— Не утруждайся. Мне и без того все понятно. Так, значит, вот какой сюрприз меня ждал?
Поздравляю, ты избрала весьма оригинальный способ сообщить о нашем разрыве.
Шеннон вскочила со стула.
— Люк! Что такое ты говоришь? Ты же знаешь, дороже тебя у меня никого нет на свете!
— Вернее, не было, — жестко поправил он. — Однако теперь, когда ты вдоволь наигралась в благородную аболиционистку, пришло время расставить все по своим местам.
И пожалуйста, не неси ерунды насчет любви до гроба и необыкновенно сильных чувств.
Ты не любишь меня и никогда не любила. Люк гневно взглянул на нее. — И как я, дурак, хоть на минуту поверил, будто смазливая белая баба действительно относится ко мне серьезно? Ведь все вы, что бы ни говорили, каких бы высокопарных речей ни произносили, в глубине души считаете себя выше нас, черных! И ты — не исключение.
Твоя подруга оказалась права: ты только играла со мной.