Неприятное молчание повисло между лагерным старостой и его помощником. Прелль стоял рядом с Кремером, который, нагнув голову, сидел за столом и изучал представленный ему список. Время от времени он поглядывал снизу вверх на Прелля и морщил при этом лоб. Оба молчали, но, по-видимому, в голове у каждого из них возникали одни и те же мысли. Прелль прятал в углах рта смущенную улыбку, которая теперь робко выползла наружу и скривила его губы.
— Опять нам приходится тысячу человек посылать неизвестно куда…
Кремер выпятил нижнюю губу, раскинул на столе локти и, положив руки одну на другую, посмотрел на них.
— Иногда я думаю, — тихо заговорил он, — иногда я думаю, какими мы стали дьявольски черствыми.
Прелль понял его, но все-таки переспросил:
— Мы? Кого ты имеешь в виду?.
— Нас! — беспощадно ответил Кремер.
Он встал, подошел к окну, засунул руки в карманы штанов и стал смотреть на широкий апельплац. На одном его конце вытянулось здание комендатуры с вышкой. На крыше здания было установлено двенадцать гигантских прожекторов. Утром и вечером, когда лагерь выстраивался, они беспощадно извергали через плац во мрак снопы света и своими сверкающими лучами, точно саблями, полосовали усталые лица. Вокруг вышки — мостки, на которых в это холодное мартовское утро часовые топали ногами, чтобы согреться. Тяжелый пулемет высунул через перила мостков в лагерь свою вынюхивающую морду.
Заключенные в одиночку, парами или группами двигались по апельплацу взад и вперед, выходили за ворота или входили в лагерь. Стоя навытяжку, с шапкой в руке, отмечались они у окошка. Блокфюрер, дежуривший у ворот, пропускал их. Сегодня блокфюрер опять был не в духе — он орал на заключенных, одних угощал пинками, других — кулаком по загривку.
Кремер смотрел на это безучастно. Он думал о поручении, которое было ему совсем не по душе. Что может значить ребенок? Опасность? Из-за ребенка? Исключено! Ребенок, очевидно, имеет какое-то отношение к Гефелю. Но какое? Если бы он это знал, тогда ребенка, пожалуй, можно было бы… Всему помехой глупое скрытничанье Бохова!.. Он, Кремер, из-за него как слепой. Ничего не знает… «Не спрашивай! Делай, что я сказал».
Кремер насупил брови. Он стоял, опираясь рукой о переплет окна. И вдруг ударил по раме кулаком.
— Что с тобой? — послышался сзади голос Прелля.
Кремер вздрогнул и обернулся.
— Ничего, — сухо ответил он.
Преллю захотелось утешить его.
— Это будет последний эшелон. Может, американцы уже перехватят его.
Кремер молча кивнул и возвратил Преллю список.
— Что я еще хотел сказать? Позаботься, чтобы поляки, прибывшие вчера, — понимаешь? — попали в этот эшелон…