Клуттиг волновался, подобно актеру перед началом спектакля. Он сидел с Рейнеботом в казино. Взяв бутылку вина, они расположились в укромном углу и шептались, сдвинув головы. В стеклах очков. Клуттига сверкал азарт охотника. Улов надо использовать! Рейнебот сощурил глаза и предложил:
— Сперва мы им хорошенько набьем зад. Потом пусть поварятся в собственном соку, а ночью допрос до признания.
Клуттиг, беспокойно ерзая на стуле, лакал стакан за стаканом.
— А если ничего из них не вытянем?
Рейнебот утешил его:
— Будем лупить их до тех пор, пока они не забудут, самцы они или самки. Не беспокойся, мерзавцы запоют у нас соловьями.
Рейнебот отпил глоток, смакуя.
— Не дуй столько! — упрекнул он Клуттига, который опрокинул в себя новый стакан.
Клуттиг нервно провел языком по губам и озабоченно спросил:
— Что, если мы дадим маху? Надо во что бы то ни стало добиться толку.
Рейнебот был невозмутим. Откинувшись на стуле, он холодно ответил:
— Знаю, Роберт, знаю!
Клуттиг горячился за двоих.
— Что ты за человек, Герман? Как ты можешь быть так спокоен?
Рисуясь перед самим собой, Рейнебот вытянул губы и нагнулся через стол к Клуттигу. Тот впивал в себя каждое слово, которое нашептывал ему Рейнебот.
— Сейчас как раз пришло время показать, на что мы годны. Ты что-нибудь понимаешь в психологии? Так вот, слушай, господин помощник начальника! Гефель и другой… как его… должны умереть для лагеря. Их единственное общество теперь — это мы. Ты, я и Мандрил. Пусть им кажется, что сам господь бог от них отвернулся. — Он постучал по локтю Клуттига, который не отрываясь смотрел в хитрое лицо Рейнебота. Затем, выждав пока его идеи проникли в мозг Клуттига, молодой человек продолжал: — Чем более одинокими они себя будут чувствовать, тем легче нам удастся выжать из них то, что нам нужно. Мандрил получит полномочия забавляться с ними, как ему угодно. Только ни в коем случае он не должен их угробить.
Клуттиг кивнул в знак согласии.
— Мы выколотим из Гефеля одно имя за другим. Все будет ол райт.
— Изучать английский язык и быть начеку! Понятно, господин помощник начальника лагеря? — Он встал, бормоча: — «К оружию, граждане!»
— Куда? — спросил Клуттиг.
— Набить им зады, — любезно ответил Рейнебот.
— Как, уже сейчас? — Клуттиг осовелыми глазами смотрел на Рейнебота.
— Куй железо, пока горячо! — промолвил тот. Мандрил отпер камеру. Молча схватив Гефеля, он с размаху выбросил его в коридор. За ним последовал Кропинский. Мандрил снова запер камеру. Этой краткой минуты Гефелю и Кропинскому было достаточно, чтобы обменяться взглядом, полным испуга, но и решимости. Подталкивая сзади пинками, Мандрил погнал арестованных из карцера, мимо Ферсте, прижавшегося к стене узкого коридора. В большой комнате блокфюреров в противоположном крыле здания уже стояла «кобыла». Здесь толклись свободные от службы эсэсовцы, которых привлекало предстоявшее зрелище. Позади «кобылы» сидел на стуле Клуттиг и качал ногой. Когда Мандрил втолкнул обоих узников в комнату, Рейнебот подошел к Кропинскому и схватил его за пуговицу куртки.