— Финн, ступай с матерью к Дугласу, — раздался над ее ухом голос отца. — А я вынесу Алекс на улицу. Малышке надо на свежий воздух.
Малышка… Глаза Алекс наполнились слезами. Любовь, прозвучавшая в этом слове, лишила ее самообладания. Она спрятала лицо на груди отца и разрыдалась. Нельзя ни в чем верить Эрни. Все, что он делает и говорит, продиктовано лишь желанием добиться своего любой ценой.
Подавленная горем Алекс не заметила, как отец вынес ее из больницы и опустился на скамью, посадив дочь на колени и гладя ее по спине, словно она все еще была маленькой девочкой.
— Прости, детка, — пробормотал он, прижимая к своему плечу голову Алекс. — Мы так за Дугласа беспокоились и не заметили, что тебе плохо. С Дугом теперь все будет нормально. А вот с тобой… — Патрик Шонесси тяжело вздохнул. — Это все из-за Эрни, да?
— Да, — всхлипнула Алекс.
Сама того не осознавая, она снова хотела стать ребенком, который непоколебимо верит в любовь родителей. Отец никогда не обидит ее. Никогда!
— А казалось, у вас с ним так все хорошо было сегодня. Мы с матерью очень за тебя радовались. Знаешь, эта история с Маделин… Ладно, не будем о грустном. Все мы порой ошибаемся. Может быть…
Отец пытался возродить в ней надежду на счастливое будущее, и Алекс не могла этого вынести.
— Нет, папа, — всхлипнула она. — Маделин сказала ему, что ждет ребенка. А он… он обозвал ее лгуньей. И я поверила ему. Так хотела поверить!
Алекс разразилась слезами, вспомнив прежние сомнения. Более того, теперь она видела все события глазами Маделин. Вот она беременна от человека, которому больше не нужна, который даже отказывается признать ее ребенка своим… Каково это, когда тебя в лицо обвиняют во лжи и чуть ли не хуже?
— Будет, будет… — утешал ее отец. — Маделин, конечно, была в положении, это правда. Но необязательно же от Эрни, верно? Она… хмм… излишне общительная молодая особа, судя потому, как вела себя сегодня с Дугом.
— Ой, папа! — Алекс содрогнулась, сложив два и два. — Эрни был так резок с Маделин! Думаю, она и вцепилась в Дугласа, чтобы отомстить ему. И мне тоже.
— Мда, трудно восхищаться подобным поведением… А может, Эрни уже видел, как она вела себя подобным образом с кем-то еще, когда сам ухаживал за ней? Поэтому и был так резок. Не суди его опрометчиво, доченька.
Алекс помотала головой.
— Не могу. Не могу его простить, папа. Дело ведь не только в этом.
— Охо-хо. Ну что, расскажешь мне все? Тогда легче станет.
— Не поможет…
— Тогда давай пока это оставим. День выдался долгий, очень долгий. Слишком много всего произошло, чтобы справиться за раз. Но все же позволь я скажу тебе, что очень горжусь тем, как ты держалась и все это перенесла. Ты очень сильная. — Отец поцеловал Алекс в лоб и взъерошил ей волосы. — Твоя мать переживает, что ты забываешь про всю эту дамскую мишуру, а по мне это сущие пустяки. Важно то, какое у человека сердце. А твое не меньше этого острова. И если Эрни Принс ничего не понял…