Завтра я улетаю с родителями домой и больше не буду портить Эрни жизнь. И тебе тоже, Александра. Во всяком случае, я так надеюсь. Мне хочется думать, что у вас с Эрни все сложится хорошо и вы будете счастливы так же, как были счастливы той ночью, прежде чем появилась я и все испортила.
Прости меня за это.
Пожалуйста, улыбнись Эрни. Он хороший.
Маделин Рамзи.
Алекс не могла улыбаться. Ее лицо застыло как маска — так она пыталась сдержать слезы. Говорить она тоже не могла — в горле стоял ком.
Эрни ведь просил полагаться на него. А она? Она не поверила ему. Предпочла ложь, выставила Эрни чудовищем… Как она могла так поступить, зная, насколько он честен, насколько справедлив к людям, щедр и великодушен?
Это все ее вина: она привыкла видеть в Эрни самое худшее. Наверное, прощение просить бесполезно. Вряд ли он потерпит ее неуклюжие попытки примирения…
Но сегодня Рождество, Зачем Эрни прилетать, если не готов простить ее?
Медленно, не глядя, Алекс сложила письмо Маделин. Господи, молилась она, пусть мы с Эрни помиримся несмотря ни на что!
— Не надо, Алекс.
Она вздернула голову, испугавшись, что опять что-то натворила. Сквозь слезы Алекс не могла ясно разглядеть Эрни.
— Не плачь.
Это был не приказ, это была просьба. Но Алекс не успела осмыслить этого, как Эрни шагнул к ней и обнял, крепко прижав к себе. Тогда она вцепилась в него, как утопающий — в спасательный круг. И у самого своего уха услышала:
— Я еще нужен тебе, Александра?
Эти слова словно сняли тяжесть с ее души.
— Да, конечно!
Его поцелуй, его голос изгнали из души Алекс все сомнения, оставляя вместо себя блаженное переживание близости. Никто из них больше и не думал о призраках.
— Ты полетишь со мной?
В голосе Эрни еще звенела не остывшая страсть поцелуя.
— Да! — жарко выдохнула Алекс, не думая ни секунды.
Вздохнув с облегчением, Эрни одним ошеломляюще быстрым движением подхватил ее на руки.
— Тогда я покажу тебе одно такое место… — проговорил он, шагая обратно к самолету.
— Тебе совершенно незачем нести меня, я не убегу, — заверила его Алекс, обвив, однако, шею Эрни руками и прильнув к его груди.
Он ухмыльнулся, в глазах у него заплясали чертенята.
— Мне приятно держать тебя так, чтобы ты никуда от меня не могла деться.
Алекс рассмеялась в ответ, и было так здорово смеяться и чувствовать себя свободной и живой. Через плечо Эрни Алекс взглянула в строну веранды. Собравшиеся на ней члены семьи Шонесси не сводили с них глаз.
— Ты не поздоровался с моими родными, а я не попрощалась с ними, — произнесла Алекс, внезапно вспомнив об этом упущении.