- Светло, просто душа радуется! - ликовал Оорт.
За столом на веранде мэрии сидели мадам Рокетт и Моника, профессор Дин и Янус. Мэр наполнял рюмки и никому не давал говорить.
- Вы поселитесь у меня, это решено. Дом большой, я занимаю восемь комнат, места много, а потом отстроим виллу. Взгляните на дома и на улицу! Какая иллюминация! Я гляжу на лица людей и не узнаю их.
- А мадам Эйкин? - спросил неисправимый Янус. - Как себя чувствует мадам Эйкин?
- В полдень выехала из города, - сообщил мэр. - Забрала три сундука и гору чемоданов.
- Она сказала, куда едет? - спросила Моника. - Ведь не навсегда же она покинула Лаксен.
- Боюсь, - ответил Оорт, притворяясь огорченным, - боюсь, она никогда не вернется. Она не сказала, куда едет, но думаю, на край света.
- На другой край света, - заметил Дин.
- Разве у света два края, профессор? Не понимаю, - переспросила мадам Рокетт.
- На одном мадам Эйкин, на другом непримиримый Янус.
- Анализатор уничтожен, - буркнул ассистент и помрачнел.
- Завтра же примемся делать новый, - профессор поднял рюмку, наполненную солнечным вином. - За машину, которая спасла город, за людей, которые строят такие машины.
Выпили. Мэр показал на три мигающие точечки, словно подвешенные над крышами Лаксена.
- Как называются эти звезды? - спросил он профессора.
- Пояс Ориона, - ответил Дин.
- А вон та, желто-красная?
- Марс.
Прошло несколько лет. Дин диктовал Монике сообщение для всех радио- и телестанций мира:
"Тридцатого апреля в семь часов четыре минуты космические корабли покинули Землю. Экипажи кораблей поддерживают с нами радиосвязь. Искусственный спутник Марса Деймос непрерывно передает сигналы, указывающие направление нашим межпланетным кораблям. Точка".
- Конец? - спросила Моника.
- Нет, начало, - ответил Дин, не отступив от истины. Это только начало.