Замолкал грохот орудий на западе, русские части, судя по всему, дошли до позиций противника. Затихли и отдельные залпы корпусных гаубиц. То, что доносилось до его слуха, могло принадлежать только дивизионной и полковой артиллерии, вынужденной сопровождать свою пехоту. Вскоре смолкли залпы и этих орудий. Кажется бойцам Красной Армии удалось дойти до первой полосы обороны противника.
Айвен посмотрел на часы. Прошёл один час сорок минут.
Нужно запомнить.
Лейтенант Максименко улыбнулся американской журналистке. Надо старательно исполнять свою роль. Вот сейчас пришло время посмотреть на её ноги, нужно провести взгляд по ним вверх, наткнуться на задницу. Задержать взгляд, будто в первый раз в жизни увидел эту часть женского организма.
Хотя, задница, как задница.
У его Машки, как бы не лучше.
Но сказали "радовать иностранных журналистов во всём", значит нужно смотреть и дурацки ухмыляться.
Первый фотограф Тедди только скрипит зубами, да всячески старается отсечь присутствие русского переводчика в очередном кадре, если это возможно. Он бы очень удивился, если бы узнал, что большевистский куратор желает этого намного больше, чем все американские корреспонденты вместе взятые.
Его столько лет готовили к внедрению в Англию или Америку. А теперь?
Несомненно, после этой демонстрации своей "морды лица", все англоязычные страны для него запрещены.
Особняком стоит второй фотограф Смитсон. Умён, терпелив, обстоятелен, не сказал ни одного лишнего слова до того времени, пока не открыли рот его соотечественники, старательно покрывая своей дуростью его ум.
Очень даже опасный противник.
Вот и сейчас, таскает по всему двору свой люксметр, изображая недоумка, хотя совсем недавно влёт определял необходимую диафрагму и выдержку.
А уж выправка, которую он не умеет, или не старается скрывать. Военную косточку очень трудно спрятать.
По крайней мере, лейтенанта Максименко перед отправкой на задание пропустили через десяток личин, но каждый раз их них проступал бывший военнослужащий. В конце концов, решили оставить ему звание военного, хотя бы, корреспондента.
Корреспондентка Маргарет, в очередной раз, выгнулась, демонстрируя изгибы своей великолепной фигуры.
Антону стало скучно. Опять изображать несуществующую страсть, старательно избегать сцен ревности первого фотографа Тедди МакКормика, игнорировать понимающие улыбки второго фотографа Айвена Смитсона. Или, как их там зовут на самом деле?
По крайней мере, они себя так назвали перед пересечением границы Советского Союза.