И, хотя, подобных случаев было не так уж много, по сравнению с общим числом командиров полков и дивизий, но всё же они были. Расстреляли семь командиров полков и двух комдивов, правда только три из них сбежали, бросив своих бойцов, а остальные отдали самовольный приказ об отступлении, приведший к ухудшению обстановки на их участке фронта. А вот четверых полковников, проявивших самостоятельность, но сумевших, в итоге, разгромить противостоящие им немецкие войска, не только оправдали, но и постоянно приводили в качестве примера разумной инициативы.
И, вообще, война стремительно проводила селекцию командного состава. Нерешительные и неторопливые комдивы и командармы быстро исчезали со своих постов, попадая, в лучшем случае, в командиры запасных полков и тыловых рубежей. На их месте оказывались те, кто не побоялся взять инициативу в свои руки и ... выиграть! Проигравших не жаловали, отдавая под суд. А победителей, как известно, не судят.
Так, один капитан, не побоявшийся взять на себя командование полком, когда пасовали майоры, а оставшийся в живых подполковник, бывший в этом полку начальником штаба, ударился в бега, сумел не только удержать подчинённые ему батальоны на позиции, но и отбросить атакующих немцев. За что и получил от комфронта Рокоссовского орден и звание подполковника. И теперь командует тем полком на законных основаниях. Ну, а подполковник, бросивший свою часть после гибели комполка, отправился в недолгий путь к ближайшей стенке.
Нужно признать, что самым надёжным в войсках оказалось именно ротно-батальонное звено. Здесь, практически, не было "блатных" с родственниками в вышестоящих штабах. Капитаны и майоры делили со своими бойцами все тяготы войны, нередко ходя в атаку впереди строя, хотя по уставу их место было позади атакующих цепей.
С лейтенантами, многие из которых только в начале мая выпустились из училищ, было, естественно, похуже. Храбрости и решительности им было не занимать, но вот опыта, и не только военного, но и обычного житейского, вчерашним школьникам явно не хватало. Они храбро рвались в атаку и там, где нужно, и там, где желательно не высовывать носа выше бруствера. Попадались, конечно, и среди них трусы, стремящиеся сбежать при первом же удобном случае, но вскоре оказывались всё в том же штрафбате. Если не спешили сдаться в плен противнику. Но в наступлении это не так легко сделать, и не так легко на такую глупость решиться. А, вдруг, завтра тебя вызволят из плена? И первый вопрос, который тебя ожидает: "А как ты, дружок, там оказался?" А, сказать-то нечего!