Когда фьорд очистился от льдов, они увидели идущий на всех парусах корабль. Синдбад уже почти забыл, как выглядит корабль, да еще под парусами. Несколько раз на дню он взбирался на холм и, охваченный каким-то неясным чувством, смотрел оттуда на корабль.
В дом к Синдбаду зашел сосед, самый знаменитый охотник в стойбище, тот, что зимой одолжил им нарты и собачью упряжку. Он был сыном лекаря, сочинителя стихов и певца и унаследовал от отца все его таланты. Встретили его с распростертыми объятиями. Камасунгвак показывает на шкуру белого медведя и с важностью произносит:
– Мой муж первым увидел белого медведя. Садись же на шкуру.
Сначала они сидят молча. Потом сосед долго рассказывает про свою охоту. Затем так же подробно – о болезни своей жены.
– Она умерла сегодня утром, – заключает он свой рассказ. II снова все сидят молча. – Дети не могут жить без матери, – говорит охотник. – Для них это все равно что умереть. Впору утопить их, да только рука не поднимается.
– Дети не должны умирать, даже если умерла их мать! – восклицает Синдбад. – Ведь это бесчеловечно! Почему вы отказываетесь заботиться о стариках и детях?
– Пока я на охоте, может явиться белый медведь и растерзать детей. Они могут упасть в прорубь. Некому сшить для них одежду. Некому приготовить им еду.
– Пусть едят вместе с нами, – говорит Синдбад.
– Я видел во сне, – продолжает охотник, – будто наш добрый друг уплыл на корабле.
– Кто же это? – спрашивает Синдбад.
– Наш добрый друг, с которым мы вместе ловили рыбу, тот, кто первым увидел белого медведя.
– Я? – изумляется Синдбад. – Я хочу уплыть отсюда на корабле? Разве я хоть кому-нибудь обмолвился об этом? – Он смотрит на Камасунгвак, но та отворачивается, и ему не видно ее лица. – Чего ты от меня хочешь? – спрашивает Синдбад.
– Я ничего от тебя не хочу, – отвечает сосед. – Женщины, у которых такие искусные руки, как у твоей жены, не должны покидать страну. Я давно уже любуюсь, как умело она рукодельничает.
Сосед предложил весьма заманчивую сделку: взамен Синдбад получал собачью упряжку, нарты, кусок кремня, одежду. Только Синдбаду ничего не нужно. Потирая закоченевшие руки, он взобрался на холм и стал смотреть на корабль. Подошла Пипалукк, встала рядом.
– Со мной ничего не случится, – сказала она. – Не беспокойся обо мне. Может, у Камасунгвак найдется для меня какая-нибудь работа. А когда я уже не смогу хорошо шить, я ведь всегда сумею жевать сало и кожу.
– Я было совсем забыл о тебе, – признался он.
– Обо мне давно уже все забыли, – отозвалась она.
Они пошли назад, к дому.