Пристально вглядевшись в свисающий на подмышках трупик, батя безапелляционно и авторитетно изрек:
— Это бельчонок.
— Ма-а-а-а-ленький, — протянула сестрица.
— Не шевелится, — подметила внимательная матушка.
— Значит, сдох! — Батин диагноз подвел черту авторитетному консилиуму.
На повестке дня замаячил второй вопрос. Если проблему с диагнозом мы закрыли грамотно и быстро, то что делать с телом усопшего, который к тому же висит на высоте метра три, никто себе не представлял. Все сочувственно смотрели на сдохшую белку, качали головами…
— Жарко, — подметил наблюдательный батя.
— Завоняет, — грамотно молвила сестра.
— Надо выколупать ее оттуда. — Матушка активно приняла участие в совещании.
— Тащи лестницу! — батя опять авторитетно закончил дискуссию, которая своей краткостью напоминала предыдущий жаркий спор.
Лестницу я принес и установил к дереву, но, глядя на примеривающегося к ней батю, позволил себе немного усомниться.
— А не навернешься? — дипломатично поинтересовался я.
— Ты чё?! — Возмущению бати не было предела.
Он с легкостью и даже где-то грациозно закинул свои сто килограммов сразу на вторую ступеньку. Лестница крякнула и погрузилась в землю как раз по ступеньку со стоящим на ней батей.
— Устойчивее будет! — Батин энтузиазм не знал предела.
Довольно-таки проворно он взобрался к скворечнику и с надеждой в голосе тихонько позвал:
— Бе-е-елка… Белочка-а-а… Ты жива?
Все с напряжение ждали, что ответит белка, но ее мохнатое тело безвольно свисало и всем своим видом подтверждало диагноз.
— Сдохла! — окончательно диагностировал батя, глядя на нас сверху вниз, и брезгливо схватил белку за свисающую лапу.
Выдернуть труп из скворечника он не успел, поскольку в следующую секунду белка, разомлевшая от солнца и спящая, как ребенок, навела резкость и узрела какое-то существо, которое весьма грубо и недружелюбно держало ее за лапу.
— Итихума-а-ать!!! — истошно застрекотала белка и взмыла вверх.
Батя, не ожидавший от совсем мертвого трупа такой спортивной прыти, как-то нервно дернулся и сам чуть не взмыл вверх по дереву. Он даже сделал инстинктивную попытку спрыгнуть с трехметровой лестницы, но почему-то вовремя остановился. Хотя зрители внизу уже предусмотрительно разбежались в разные стороны.
…А на верху березы, на толстом суку, сидела белка, шевелила губами и периодически показывала нам что-то, хлопая правой лапкой по согнутой левой.
P.S. Она вернулась. Все лето мы кормили ее орешками, которые специально для этого покупал батя. А потом она ушла. Но, видно, с нами и этим местом у нее было связано очень многое, поэтому белка свила себе гнездо на соседнем дереве и каждый день спускается вниз за своими тремя орешками.