В течение длительного времени царила также мода на расширение женских имен путем обогащения их именами и прозвищами предшествующих поколений, бабок и прабабок. Анния Аврелия Галерия Луцилла звучит еще вполне терпимо, но бывали имена и значительно длиннее. Разумеется, на практике в повседневной жизни пользовались лишь одним именем, так что в приведенном выше случае женщину называли Луциллой.
Следует также напомнить, что со времен победы христианства и до наших дней старые римские родовые имена повсеместно функционируют как мужские и женские имена. Отсюда Юлий и Юлия, Эмиль и Эмилия, Клавдий и Клавдия, Антоний и Антония.
Очень важно и показательно то, что, в отличие от наших традиций и обычаев, римлянка, выходя замуж, не меняла ни своего личного имени, ни родового. Иногда в виде пояснения следовало дополнение к имени: Ливия Августа – то есть Ливия, жена Августа, или Плотина Траяни – Плотина, жена Траяна.
Тот факт, что замужняя римлянка продолжала носить свое родовое имя, во многом символичен. Женщина, выходя замуж, хотя формально и переходила из-под власти отца под власть мужа, и до, и после замужества имела значительную самостоятельность. Это следовало из самой сущности римского брака, который представлял собой добровольный союз двоих (самих молодых или их родителей, если молодые оставались под их властью), соответствующих определенным условиям (возраст, гражданство, принадлежность к определенному сословию, не слишком близкая степень родства) и по обоюдной договоренности принявших решение о постоянном совместном проживании: Consensus facit nuptias – для заключения брака необходимо обоюдное согласие. Брачный союз нигде не регистрировался и не заверялся – ни чиновниками, ни жрецами в храмах. Римский брак был институтом частно-общественным, а не бюрократическим. Конечно, проводились традиционные свадебные церемонии, приносились жертвы богам, были гости и свидетели, торжественно соединялись правые руки, произносилась красивая традиционная формула Ubi tu Gaius, ibi ego Gaia, невесту с песнопениями провожали к дому жениха, который торжественно переносил ее через порог на руках, а самое главное – заключали имущественное соглашение. Но все это имело второстепенное значение. Необходимым и достаточным для брака было лишь обоюдное желание сторон состоять в нем, то есть affectio maritalis. Есть желание – есть брак. Если же желание сохранять брак хотя бы у одной из сторон исчезает, семья разрушается и наступает развод. И тут тоже, как и при заключении брака, не требовалось никакого судебного процесса или расторжения в храме, не надо было обращаться ни в какие инстанции. Достаточно было устного или письменного заявления, причем причина расторжения брака значения не имела, хотя достаточно часто таковой объявлялось бесплодие, несходство характеров, тяжелый характер супруга или супруги, подозрения в измене. Принцип полной свободы в этой сфере наиболее кратко и ясно сформулирован в конституции императора Александра Севера от 223 г.: Libera matrimonia esse antiquitus placuit – с давних времен супружество признается свободным союзом. И даже особенно торжественная старинная свадебная церемония, именуемая farreato, при разводе отменялась объявлением disfarreato.