— Фильм? — недоверчиво переспросила я. — Вы что, спятили? «Шоу Эдриена Выпендрайзера» видели? ТИПА с «Голиафом» обглодают ваш сценарий до костей!
— Но мы подадим фильм как фантастический, мисс Нонетот, — объяснил Гибкинсон. — Даже название придумали: «Дело Джен, или Эйра немилосердия». Как вам?
— По-моему, вы оба чокнутые. Прошу прощения.
Я оставила Корделию и Гибкинсона шепотом плести интриги и направилась к Безотказэну, который пялился на мусорный контейнер, набитый бумажными стаканчиками.
— Они хотят сказать, что это произведение искусства? — спросил он. — Это же точь-в-точь мусорное ведро!
— Это и есть мусорное ведро, — ответила я. — Потому оно и стоит рядом с фуршетным столиком.
— Ох! — ошеломленно выдохнул мой напарник, а затем поинтересовался, как прошла пресс-конференция. — Ган борется за голоса, — резюмировал он, выслушав мой отчет. — Оно и понятно. За сто миллионов можно купить хорошее эфирное время для саморекламы, но, отдав «Карденио» обществу, он получит голоса шекспирианцев, а эту группу избирателей ни за какие коврижки не купишь.
Об этом я не подумала.
— Что-нибудь еще?
Безотказэн развернул листок бумаги.
— Да. Вот, пытаюсь понять, в каком порядке завтра вечером выдавать со сцены анекдоты.
— Сколько тебе дали времени?
— Десять минут.
— Дай посмотреть.
Он попытался обкатать свое выступление на мне, но я уклонилась под предлогом соблюдения чистоты эксперимента. Самому Просту все анекдоты казались несмешными, хотя он понимал, в чем соль.
— Начать можно с пингвина на льдине, — сказала я, изучая список, пока Безотказэн делал заметки, — затем перейти к домашней сороконожке. Потом попробуй белую лошадь в пабе и, если сработает хорошо, переходи к черепахе, на которую напали улитки, только смотри, говори с выражением. Затем переходи к собакам в приемной ветеринара и заканчивай тем, который про встречу с гориллой.
— А как же лев и бабуин?
— Хороший анекдот. Можно вместо белой лошади, если сороконожка не сработает.
Безотказэн сделал пометку.
— Сороконожка… не… сработает. Понял. А как насчет охотника и медведя? Я рассказал его Виктору, он так фыркнул — аж всего меня чаем облил.
— Оставь на закуску. Он длинный, три минуты, но не торопись, пусть напряжение растет. И опять же, если публика будет немолодая и консервативная, то я бы отказалась от медведя, бабуина и собак, а вместо них включила бы волкодава и скакунов или два «роллс-ройса».
— Бутербродик, дорогая моя?
Мама протянула мне тарелку.
— А с креветками больше нет?
— Сейчас посмотрю.
Я проводила ее в ризницу, где она и еще несколько представительниц Женской федерации готовили еду.