К корректорским обязанностям в издательстве Брилля де Риддер по собственной инициативе добавил антикварную торговлю книгами по славистике. Классическая крыша. Но поскольку Брилль не был заинтересован в существенном расширении своего бизнеса, де Риддер и его коллега Вим Вонк предложили свои услуги «Мутону», который до начала 50-х был обычной печатней, тиражировавшей все подряд вплоть до ведомственных бланков. Единственным широко известным в Голландии изданием «Мутона» был старый роман Фредерика ван Эедена «Малютка Иоанн», выдержавший за полвека с лишним несколько десятков переизданий. Де Риддер и Вонк были взяты на службу в издательство с тем, чтобы бесперебойными заказами обеспечивать основную сторону мутоновского дела – типографскую.
Встав во главе издательского дела, Питер де Риддер занимался славистскими и лингвистическими сериями, выпуская книги, за которые часто никто другой в мире в те годы и не взялся бы, закупал необходимые издания в Советском Союзе и Восточной Европе и перепродавал их на Западе, а американские и европейские книги слал за железный занавес. Весь этот прибыльный бизнес стоял на невозможности прямых контактов между Москвой и свободным миром, и, разумеется, только Москва и была тому препятствием. «Мутон» дорожил своим посредничеством, не желая нарушать хрупкое международное равновесие вторжением любых политических казусов.
Если де Риддер и был советским агентом, то он занимал хорошее и нужное место.
И вот теперь (не исключено, что по наводке Клеманса Эллера, ведшего двойную, как предполагают, игру) какие-то странные люди предлагали Питеру де Риддеру рискнуть всем. О его возможной работе на Москву американцы могли и не знать, но о работе на нацистов знали отлично. Разглашать эту сторону своей биографии де Риддер никак не планировал. Припертый к стенке шантажом, он согласился напечатать «Доктора Живаго».
У нас нет никаких документов, подтверждающих нашу версию. Все, чем мы пользуемся в поисках мотивов поведения де Риддера, лежит на поверхности и доступно всем.
Итак, получив наличными десять тысяч долларов, руководитель издательства отправил чистую ЦОПЭшную верстку из небольшого городка Райсвайк под Гаагой, где располагался издательский отдел, на улицу Хердерштраат, 5, в саму Гаагу, где стояли печатные станки.
Вопрос о тираже этого первого русского издания «Живаго» окончательно не решен до сих пор: разные исследователи называют разные цифры – 100, 500, 800 экземпляров, историк мутоновской фирмы Ян Пауль Хинрихс полагает, что было отпечатано 1160 экземпляров. Мы встретимся с еще одной цифрой.