8 июня Пастернаку писал из Парижа музыковед, критик и бывший евразиец Петр Сувчинский, обеспокоенный тем, что некоторые литераторы стараются вписать «Доктора Живаго» в свои сценарии:
«Теперь уже начинают появляться отдельные главы Вашего романа в разных газетах и журналах. Например, в „Preuves“ (весьма подозрительное предприятие) (...) сопровождаются весьма тенденциозными „объяснениями“ и комментариями. Мы этого опасаемся, но сделаем все возможное, чтобы парализовать или выпрямить такого рода суждения, которые могут принести Вам и книге большой вред. Будьте в этом уверены. Нужно во что бы то ни стало, чтобы в будущем году Вы получили высшую европейскую премию» (Козовой, c. 230).
Журнал «Preuves» был, как мы помним, креатурой Конгресса за свободу культуры и редактировался Жаном Блок-Мишелем, другом Альбера Камю. И хотя Камю, как и Сувчинский, радел за Нобелевскую премию для Пастернака, здесь видна борьба оттенков, отстаивание своей идеологической линии: отчетливо левый и, по мнению многих, «розовый» Сувчинский отлично чувствовал ангажированность журнала, и даже вполне безобидная статья Альберто Моравиа «Юноша с седыми волосами» казалась ему «тенденциозной». Пастернак, между тем, замечал: «Меня нисколько не смущают опасения П. С<увчинского>».
Имевшиеся у его опасения касались другого:
«Я предположительно догадываюсь, – писал он Элен Пельтье 8 июля 1958, – что Фельтринелли, не обращая внмания на мои требования, тем не менее вмешается в планы Жаклин, касающиеся баранов, и их расстроит. Как это меня огорчает! Что она сделает тогда с моими рукописями, существующими в единственном экземпляре и доверенными ей с бараньей целью, и которых больше нигде нет?»
И в тот же день:
«Дорогая Жаклин (...) я косвенным путем узнал (лучше сказать, я подозреваю), что Фельтринелли вмешается в Ваши планы, касающиеся баранов, которые я так хотел сохранить для Вас! Неужели моя мечта о том, что удивительное счастье и удача, которые Вы мне принесли, окупятся материально и возместят Ваши труды в течение целого года, – эта моя мечта никогда не осуществится из-за Фельтринелли? Жить в полном неведении о том, что тебе дорого, и не иметь возможности что-либо сделать и изменить! Извлеките, по крайней мере, какую-нибудь пользу из того, что единственно необходимые рукописи для бараньей книги, биография и сверенная подборка стихов есть только у Вас и ни у кого больше! Дайте знать Фельтринелли, чтобы он придерживался Ваших материалов, советовался с Вами и слушался Вас, иначе издание будет испорчено».
Переговоры Жаклин с Гаагой все-таки не были стопроцентно секретными, и о готовящемся издании поговаривали в профессиональном кругу. Мы уже цитировали письмо Григория Лунца Глебу Струве от 9 июля: