Она почувствовала его руку на своем бедре, и ее ноги стали ватными.
— Ты действительно хочешь этого сегодня ночью? — слегка задыхаясь, пробормотал Стэнли. — Так давай же сделаем это. Давай утопим друг друга в страсти. Давай найдем какое-нибудь уединенное место, где мы сможем всю ночь любить друг друга. Возможно, мотель...
Голова Кэтрин бессильно опустилась на плечо Стэнли, пересохшие губы шептали его имя...
С тех пор, как они со Стэнли провели незабываемую, божественную ночь, она не могла ни о чем больше думать, кроме как о нем. Каждый день Кэтрин ждала звонка или хотя бы какой-нибудь весточки, мечтала о том, как они снова встретятся. Но телефон молчал, а письма так и не приходили.
В то время как доктор Шервуд и Морис обсуждали последние новости, Кэтрин безразлично смотрела в окно своего гостиничного номера. Дождь в Брюсселе шел третий день, не переставая. И хотя погода была типичной для середины сентября, Кэтрин считала, что все происходит ей назло — и эти бесконечные лужи, и серое небо. Погода всему придавала унылый привкус тоски и депрессии.
Концертное турне Кэтрин продолжалось уже почти месяц. И весь этот месяц она пребывала словно в тумане, музыка стала ей безразлична, успех больше не волновал. Морис наблюдал за этим молча, хотя был очень недоволен ее игрой.
Прошло три месяца, и Кэтрин все чаще стали посещать мысли о том, что они больше никогда не увидятся, что та ночь ничего не значит и что так, наверное, и должно быть.
Тишина убивала ее, будущее без Стэнли было подобно смерти. К концу концертного сезона она окончательно потеряла себя, музыка превратилась для нее в бессмысленный набор звуков.
Гастроли закончились, Кэтрин получила возможность передышки. Ее агент предлагал ей провести это время в Лондоне. Отец обещал помочь с жильем. Но в Лондоне она никогда не чувствовала себя дома. Морис и его жена предложили ей пожить в их летнем домике в Вене. Но и это приглашение не слишком привлекало ее. Кэтрин хотела домой, в Манчестер, где она могла бы чудесно провести время вместе с отцом.
— Дорогая, пойдем завтракать. — Отец прервал ее раздумья.
Они сели за обеденный стол. Кэтрин только пила чай. Аппетит давно пропал, так что девять недель назад она была вынуждена обратиться к врачу, который прописал ей антидепрессанты. Однако их воздействия не было заметно — настроение не улучшалось, аппетит не возвращался.
— Что же ты решила? — обеспокоенно глядя на Кэтрин, спросил отец.
— Морис, если я вас не стесню, то я хотела бы остаться в Вене.
Тот радостно хлопнул руками по коленям и встал.