«Разве ты не собираешься есть?» — спросила я, когда он присел.
«Да». Он улыбнулся. «Попозже. Сейчас я лучше поболтаю. А ты съешь всё до конца».
Мне не требовалось повторять дважды. Между набиваниями рта я рассказала Сэму о Китике в Видоус Вэйле, моем папе и Хилари. Теперь ему представилась возможность говорить.
«О твоей маме», — произнес он. «Есть много что рассказать».
«Я знаю часть истории», — сказала я, отпивая еще кофе. «У меня есть ее Книга Теней».
«Как ты раздобыла ее?» — спросил он в шоке.
«Через подругу, вообще-то», — пожала я плечами. «Книга просто вроде как случайно появилась в ее доме. Казалось, она притягивает меня. Я реально выкрала ее. Подруга была не против, когда я рассказала ей почему».
«Она просто появилась в доме твоей подруги?» — он кивнул. Сэм посмотрел на меня секунду, затем засмеялся и затряс головой. «Что ж, у Богини, определенно, удивительные методы. Тогда ты, должно быть, знаешь, что твоя мама лишила себя своих сил. Тебе известно почему?»
«Я знаю о шторме», — сказала я, чувствуя, что это задевало его за живое.
Будучи ребенком, Сэм воспользовался книгой темной магии, пытаясь вызвать небольшой, но очень нужный городу, дождь. Вместо этого он неумышленно вызвал шторм, который вырвался из-под контроля и убил несколько моряков. Это было одно из событий, которое послужило причиной отказа моей мамы от магии, но не единственное. На край пропасти ее подтолкнул телекинез, который пугал ее также сильно, как меня. Последней каплей, побудившей ее лишить себя сил, стал случай неконтролируемого телекинеза, произошедший после спора с Сэмом. Стол накренился от стены и столкнул его с лестницы, чуть не убив. Сэм не знает ничего о мамином телекинезе. Я видела, что он думал, будто она ушла из-за его действий, и было очевидно, что чувство вины никогда не покинет его.
«Я был чрезвычайно глупым ребенком», — сказал он. «Сверх глупым. У меня были действительно добрые намерения, но я добился крайне ужасных результатов. Отвратительных результатов».
«Дело не только в этом», — сказала я, стараясь, чтобы ему стало легче. «Моя мама, в основном, была напугана. Она думала, что ее собственные силы опасны. Она…»
Я прикусила язык. Хотела ли я вдаваться в подробности целой истории ее телекинеза и моего? В конечном итоге, я сделаю это, но, вероятно, не в этот конкретный момент.
«Было много причин», — сказала я. «Она писала о них. Это не просто шторм, честное слово».
Он поднял глаза, в них вспыхнула надежда. Очевидно, эту тяжкую ношу он носил повсюду всю его жизнь. Я сочувствовала ему.