— Вы когда-нибудь перестанете винить всех мужчин в грехах одного грешника?
Вставив ключ в дверь своего джипа и сверкнув на Рэнда глазами, она ответила:
— Я не виню всех мужчин, и меньше всего — моего покойного мужа.
— Тогда объясните, что вы имеете против меня?
Глубоко вздохнув и опустив руку, но все еще не поворачиваясь к нему, уставившись в окно своего автомобиля, она сказала:
— Лично — ничего. А вообще — все. — Ее губы сжались в тонкую линию; вскинув голову, она наконец удосужилась посмотреть на Рэнда. В ее глазах было столько злобы, что это поразило его. — Мой муж был гадом. У него было столько связей с женщинами, сколько другим мужчинам и не снилось. — Она махнула рукой в сторону больницы. — А здесь было поле его деятельности: сестры, ассистентки, даже жены и родственницы пациентов. Стоит мне только войти в больницу, на меня все глазеют; одни шепчутся за спиной, другие жалеют. Всякий раз, когда я сталкиваюсь лицом к лицу с медсестрой или ассистенткой, я думаю, может быть, она одна из тех бедняг, которые не устояли перед чарами Дентона. — Сказав это, она сделала шаг в сторону Рэнда.
В свете вечерних огней глаза их встретились, и, хотя она знала, что перед ней Рэнд Кёрси, ослепленная гневом, она видела перед собой Дентона Кингсли. Подобно ее мужу, Рэнд подчеркивает, что он — доктор, когда общается с женщинами. Разве он не прибегал к этому, когда предлагал проводить ее в детское отделение и в случае чего защитить от сестер?
Он не стесняясь брал ее за руку, и не один раз. Делал это так непринужденно, потому что имел практику. То возьмет за локоть, то обнимет за плечи. Она не раз замечала то же самое за своим мужем, когда он общался с другими женщинами. В ответ на ее недовольство он уверял, что у нее слишком живое воображение и за его манерами не стоит ничего предосудительного. А она, как дура, верила.
Верила до тех пор, пока не обнаружила, что ее подозрения не напрасны.
Глядя на Рэнда, она говорила себе, что в нем нет ничего симпатичного: модная стрижка, волосы в легком, конечно же ради эффекта, беспорядке, невероятное самомнение и уверенность в своем очаровании. Она уже сыта по горло таким мужчиной, хватит с нее!
А то, что она, по всей видимости, нравится ему, вызывало у нее лишь отвращение.
— Ну и пусть, — пробормотала она про себя и, усевшись в джип, захлопнула дверцу.
Рэнд стоял возле припаркованных машин, наблюдая, как она, дав задний ход, выехала со стоянки. Но вот сигнальные огни джипа исчезли, а он все еще стоял, глядя ей вслед и размышляя о том, что услышал от нее.