Увидев, что он нерешительно топчется на месте, Сесил сказала нетерпеливо:
— Ну что же ты?
Начни он переодеваться в ее присутствии, все сразу догадаются об их близких отношениях, чего ему совсем не хотелось. Надеясь, что она все-таки уйдет, Рэнд стал нехотя вытягивать рубашку из-под пояса шорт.
— О Господи! — воскликнула Сесил. — Ты что, думаешь, я не видела твою обнаженную грудь прежде?
Не давая ему опомниться, она быстро стащила с него рубашку. Потом схватила со скамьи спортивную майку и уже собралась было надеть на него, но он раздраженно вырвал майку из ее рук.
— Спасибо, я могу одеться сам.
Какое-то время она испытующе смотрела на него, потом поджала губы.
— Ладно, Кёрси, в чем дело?
— Ни в чем. — Он надел майку. — Не люблю обнажаться при народе.
— Я и не предполагала, что для мужчины показать голую грудь — значит обнажаться при народе. Что тебя беспокоит?
Рэнд сел на скамью, избегая ее взгляда, и медленно заправил майку в шорты.
— Тебя беспокоит прошлая ночь, не правда ли? — сказала она, прищурив глаз. — Что тебя волнует? Что ты оказался слишком настырным или что только я получила удовольствие?
— О, ради Бога! — воскликнул он, поднимаясь со скамьи. Ему хотелось убежать от Сесил с ее вопросами куда глаза глядят.
Положив руку ему на грудь, она усадила его снова на скамью.
Не желая устраивать сцену, Рэнд остался сидеть на скамье, только раздраженно буркнул:
— Ладно, если ты так настаиваешь, это касается прошлой ночи; но меня не волнует, что я был настырным. — Он посмотрел по сторонам, нет ли кого поблизости. — И я не огорчен, что все удовольствие досталось тебе. К твоему сведению, я тоже получил свою долю удовольствия.
Сесил вскинула руки:
— Тогда в чем дело?
Рэнду совсем не хотелось говорить на эту тему, особенно теперь. Он уставился на свои ноги, пытаясь придумать, что бы ей такое сказать. Надо выложить все честно, но не хотелось бы ее обидеть.
— Я считаю, что нам не следует сближаться.
— Почему?
Убедившись, к своему огорчению, что она не собирается оставить эту тему, Рэнд тяжело вздохнул.
— Ты симпатичная женщина, Сесил. Но я не готов стать отцом твоего семейства.
Она широко раскрыла глаза.
— Семейства! — повторила она за ним. — Какого черта? Кто просит тебя стать отцом семейства? Что за наглость! — Уронив руки, она отвернулась от него, бормоча про себя ругательства. Затем снова повернулась и, почти тыча пальцем ему в нос, проговорила: — К вашему сведению, доктор Кёрси, я не ищу мужа. Любовника — еще куда ни шло. Могу рассмотреть вашу кандидатуру. Но муж?! Нет, благодарю покорно!