И все же из меркитского плена Борте вернулась с уверенным чувством близкого материнства. Она родила мальчика Чжочи, который официально был признан старшим сыном Чингисхана, хотя злые языки всегда утверждали, что он был плодом Чилгэр-боко.[27] Ведь именно ему в усладу была отдана украденная меркитами Борте, Чилгэру-силачу, младшему брату вождя удуитов, Тохтоа-беки. В Чингисовой эпопее указывается, что монгольский Парис ужасно боялся появления оскорбленного мужа.
«Черной вороне положено кормиться дерном и корой, — терзался он угрызениями совести, — а она вздумала отведать гусей и журавлей. Грубый я мужик, Чилгэр! Подцепил себе ханшу — навлек беду на все меркитское племя. Простоволосый я мужик, Чилгэр! Не поплатиться бы мне своею простоволосой головой… Проберусь-ка я в темные ущелья! Где же мне еще найти убежище?»
Полагают, что приютившая меркита пещера находилась где-то близ хребта Улан-бургасу, возвышающегося на 1680 метров над уровнем долины Уды, что на восточной стороне Байкала.
Беря реванш, Темучжин и его союзники схватили Хатай-Дармалу. Надев вождю хаат-меркитов на шею деревянную колодку, они приказали ему вести их войско обратно к Бурхан-халдуну. Ведь во время своего нападения меркиты увели в плен не одну только Борте. У них в руках оказалась и вторая жена Есугая, Сочихэл, мать Бельгутая. Узнав, что она находится в одной из юрт бывшего меркитского стойбища, Бельгутай решил во что бы то ни стало найти ее. Но в груди вдовы баатура билось благородное сердце, и в тот самый момент, когда ее сын входил в правую половину двери, она в рваном овчинном тулупе ушла через левую. «Мои сыновья, — сказала она себе, — стали ханами, а я тут маюсь около мужика. Как же мне теперь смотреть в глаза сыновьям?» Сочихэл убежала и укрылась в тайге. Все попытки найти ее ничего не дали.
Бельгутай отвел сердце на беглецах и пленных меркитах: он стрелял в каждого, попадавшегося под руку, крича:
— Отдай мне мою мать!
Что касается меркитов, принявших участие в похищении Борте и в погоне за Темучжином на Бархан-халдуне — а было их, как говорят, триста душ, — то монгольский эпос сообщает, что все они были безжалостно истреблены: «…Мы мужам меркитским в возмездие в воздух обратили лоно их, ущербили печень у них, истребили и родню их мы, а именье их мы сберегли себе». Победители увели с собой столько меркитских женщин и девиц, сколько хотели, сделав их своими «подругами»; мальчики и девочки стали слугами и служанками, получив «наказ сидеть у дверей».
Ниже мы расскажем, что вопреки вышесказанному меркитский народ был уничтожен далеко не весь.