Зэки завидуют, просят Афганца. Однако Сережа к тому же шутник и большой юморист. Вот отслюнявил ему Витя Устинов (вор, только что из армии, служил в погранвойсках на Уссури) 50 рублей и ждет-переживает. Наконец, щелкают запоры и Афганец выводит Витю. Через несколько минут в коридоре мат. Афганец оправдывается: «Бикс не было, они нарасхват, ты получил остатки, они сладки». Расспрашивают зэки.
— Что случилось, Витек?
— Как что, такой прокол за 50 рублей!
— Что, бабы не было?
— Была, да еще какая.
— Какая?
— Без ног и с одной рукой.
Все покатываются со смеху. Косоглазый Витя потирает лоб.
— Ты ее оприходовал все-таки?
— Конечно, не пропадать же рублям. Она за эти мгновения мне преподнесла. — Показывает сверток чая. — Пронесла в протезах, вот так баба!
— За что сидит, курва, безногая и безрукая?
— Мать прихлопнула. За то, что ее родила, в свет пустила. Ноги и руку она потеряла, будучи под градусами при переходе железнодорожного полотна. Вот выйду на волю, Сережу обязательно отблагодарю. Обманул, стервец-пиздожмот, обещал Нюрку — пальчики оближешь, а подсунул Маньку — развалившийся трактор ЧТЗ. Тебе бы, Обрубок, такую бабу, была бы пара.
Обрубок — человек без ног, сидел уже много раз и ныне шел разматывать новую пятерку. Он — пьяница, работал в сапожной мастерской и, будучи в универсаме, где после работы искал выпить, невзначай, на своем агрегате заехал под юбку одной даме. Она вскочила, взревела, он с испугу, стремясь остановить подшипники, схватился за юбку и ее невзначай сорвал. Дама оголилась — стыд-срам, и все это в дневное время, на виду у города. Дама была из партийного мира, этого не стерпела, юбку натянула и вызвала милицию. Обрубка забрали и всучили новый срок. Ему Сережа-Афганец секс, как инвалиду труда, устраивает бесплатно.
Менты на этих сделках хорошо зарабатывают, устраивая распродажу зэковской любви. Зэк в свою очередь стремится попасть в такую КПЗ, где ему отстегнут бабенку, а зэчки тоже ищут подобной связи. Тысячи детей появляются от подобных утех — детей без отца, без мамы, без места рождения. Их называют «без мамы рос, без папы рос — папирос», то есть, папиросный мальчик, пустой. Эта пустота широким потоком вливается в тело страны и прежде всего в его уголовную часть.
Женские лагеря в прямом смысле — общественные публичные дома развитого донельзя социализма. Селения этого нет на картах Иркутской области, но его знают многие иркутяне — им стращают, ему и радуются. Находится оно невдалеке от Качугского тракта в Эхирит-Булагатском районе и называется Базой. В Базое наряду с мужской присутствует женская зона — расконвойные зэчки занимаются сельским хозяйством, пасут стада по берегам Куды, проживая летом в бурятских шестистенных деревянных юртах. Юрты — летние публичные дома. Десятки именитых горожан, прихватив напитков и еды, направляются отдыхать и развлекаться в широкую степь, на свежий воздух. Цена зэчки от пятерки и выше, еду надо взять с собой и не забыть конвойному начальству отвалить десяточку. Уже десятки лет в расположенных рядом бурятских и русских селениях нет танцев, игр и веселья. Парни с раннего детства окунаются в атмосферу сексуальных похождений с жаркими зэчками. Там отсутствует онанизм. Там уже давно осуществлен один из идеалов коммунизма — полностью стерлись грани между возрастами.