Во время казни Жак де Моле проклял Филиппа IV и папу Климента. Через три месяца оба они были мертвы.
Филипп, который всегда любил охоту, упал с лошади во время погони за зверем, получив смертельную травму. Климент умер от лихорадки — ходили слухи, что он был отравлен вином для причастия одним из своих приближенных, но скорее всего он умер от рака желудка, который за два года превратил его в инвалида.
Еще большее впечатление на суеверных людей начала четырнадцатого века произвела ужасная судьба тела умершего папы. Тело Климента было выставлено для торжественного прощания в церкви, но ночью во время грозы в здание ударила молния, превратив его в огненный шар. Прежде чем пожар успели потушить, тело Климента почти полностью сгорело.
Многие люди считали, что Высший Суд покарал настоящих грешников.
Еще один сожженный на костре тамплиер пригласил главного приспешника короля Гильома де Ногаре встретиться с ним через восемь дней у престола Господа. По всей вероятности, Ногаре помогли принять это приглашение, потому что через неделю он был уже мертв.
Рассказы о смерти врагов Великого Магистра быстро распространились по всей Франции, и возникло поверье, что душа Моле жива и обладает способностью навлекать гнев божий на его гонителей. Легенда оказалась очень живучей, и рассказывают, что уже во времена Великой французской революции во время казни Людовика XVI один из зрителей вскочил на эшафот, окунул руку в кровь короля, показал ее толпе и воскликнул: «Жак де Моле, ты отмщен!»[210]
Когда речь идет о великом герое, главное условие — чтобы его не было в живых. Начиная с Иисуса Христа и кончая Че Геваррой, Джеймсом Дином или Бадди Холли, легенда, живущая после их смерти, многократно превзошла славу, которой они пользовались при жизни. Если обстоятельства их смерти были необычно яркими или сопровождались мучениями — тем лучше. Смерть Жака де Моле была ужасной и публичной, символизируя не только уничтожение некогда великого ордена крестоносцев, но и конец блестящей эпохи, когда рыцари обладали почти магической силой, неся свет и сокрушая силы тьмы. К середине четырнадцатого века дела у церкви шли совсем плохо, причем складывавшиеся в Европе обстоятельства могли нанести ей непоправимый урон.