пришли вдвоем. Узнав, что гостиница Куна расположена в отдаленном месте, я убедил Лю остановиться там на ночь. В тот вечер я намеренно занимал Лю разговорами и поил до глубокой ночи. Когда я уложил его в постель, он б
ыл мертвецки пьян. Прошло всего несколько часов, и прозвучал сигнал последнего ночного обхода.
Я в
ытащил его из постели и, закинув на плечо, ушел с ним из гостиниц
ы. На свежем, утреннем воздухе он немного протрезвел. Тогда я заставил его везти тележку. Когда м
ы подошли к воротам р
ынка, рассвет еще только забрезжил, и вокруг никого не б
ыло.
Я зашел ему за спину и вонзил нож под правую лопатку. Лю со стоном упал и поп
ытался повернуться ко мне.
Я его опрокинул на спину, а когда он откр
ыл рот, чтоб
ы закричать, я перерезал ему горло. Потом склонился над ним и принялся развяз
ывать его кушак, чтоб
ы забрать деньги. Но только я дотронулся до серебра, как усл
ышал скрип тележки. Подняв глаза, я увидел, что к нам приближается какой-то деревенский олух с пустой тележкой.
Подойдя поближе, он увидел распростертое тело Лю и хотел что-то сказать. Я подскочил к нему и, схватив его за руку, всадил ему нож между ребер. Он было закричал, но я заткнул ему рот, швырнул лицом вниз и прикончил, ударив ножом в спину. Тележка у него была маленькая, так что я переложил на нее часть тюков Лю и быстро ушел, толкая впереди себя тачку Лю, а тележку волоча за собой. Отойдя на безопасное расстояние, я сбросил маленькую тележку в канаву. Однако, избавившись от свидетеля убийства, я все равно не чувствовал себя в безопасности. Поэтому, встретив на дороге Чжао Ваньчуаня, я сказал ему, что этот Лю умер, и передал ему тележку с тюками. Он дал мне триста серебряных монет в качестве аванса, в счет тех денег, которые он планировал получить за шелк. Уже налегке я поспешил в Лайчоу, а оттуда к перевалам, где меня ждала женщина. Это чистая правда. Я умоляю вашу честь о снисхождении, так как я имею на своем попечении старую мать.
Судья Ди покачал головой и ответил:
— У Лю Гуанчи и возчика Вана тоже были родственники. Я постановляю — в данном случае это обстоятельство во внимание не принимать.
Когда писарь записал это признание, старший писарь громко прочитал его вслух. Шао Лихуай подтвердил, что слова его записаны точно, и приложил к документу палец. Его отвели обратно в тюрьму, где он должен был ожидать подтверждения приговора судьи центральными властями.
После этого судья Ди приказал привести старосту Пана и строго наказал ему больше никогда не выманивать деньги у честных людей путем ложных обвинений. Судья решил, что две порки бамбуковыми палками, которые Пан получил раньше, достаточное наказание за его проступок, и отпустил его.