Шампуры вместе с мангалами и рецептом нового блюда шли по такой цене, что все затраты уже окупились. Что забавно, местные обитатели холма, до которых дошёл слух о новом блюде для пикников на свежем воздухе, стали заказывать шампуры с гербами дюжинами в расчёте на количество гостей, которое обычно присутствовало на приемах. Похоже, мы вошли в моду.
Тёрки с горками аккуратно наструганных овощей рядом тоже пользовались успехом. До этого я никогда не видела терку с гербом на серебряной ручке. Выглядело забавно.
Вчера кузнец принёс нам кошель с двумя десятками золотых. И это - самое начало, меньше чем за один месяц! Я, улыбаясь, отделила от кучки четыре и подвинула их к профессору. Тот засмеялся и взял, сказав, что закупит бумаги побольше. Тут же мы обсудили идею - нельзя ли как-то наладить выпуск карандашей и той самой линованной бумаги. Графит был в Аризенте известен и недорог, как заключать круглый грифель в склеенный из двух половинок деревянный корпус я знала… вот только помнилось смутно, что к графиту положено что-то добавлять, чтобы карандаш не царапал бумагу, а мягко писал. Но что? Убейте, не помню. И с линованной бумагой было неясно, что делать. Представлялось, что лист стоит прокатать между красящими валиками. Если тут красят так ткани или печатают книги - можно уточнить технологию. Если не красят и не печатают - заняться и этим и решить все скопом.
Два дня в неделю я проводила в мастерской Борадиса. Мы мастерили шестерёнки, первый в истории Аризенты роликоподшипник и клепали из звеньев велосипедную цепь. Кузнец был очарован.
Два охламона-студиозуса окопались на нашем заднем дворе. Иногда я их подкармливала, иногда просила что-то сделать - сначала по мелочи, а потом стала доверять закупки на рынке или ходила вместе с ними по городу. Один раз, когда мы втроем шли по улице, мне показалось, что впереди мелькнула высокая темноволосая фигура. Я шарахнулась в переулок, как чёрт от ладана. Да, мне нравился Арвис, меня к нему тянуло, можно даже сказать - я влюбилась. Но рядом с тем, насколько мне сейчас было интересно жить, это ничего не значило. Я бы теперь не смогла сидеть в четырех стенах в ожидании "господина и повелителя". А потому каждый вечер надевала на голову сначала кастрюлю, потом более удобный круглый котелок, найденный в чулане, и, наконец, изготовленный для меня Борадисом шлем в мелких дырочках. Кстати, мы наладили еще и выпуск дуршлагов - их почему-то тут тоже ещё не придумали.
Я оформила завещание на случай, если вдруг провалюсь ещё куда-нибудь, отписав свою долю в деле Борадиса К-2. Тот отмахивался… но я объяснила, что когда выходила в последний раз из своего дома, тоже ни о чём таком не помышляла. Хихикнула про себя, уж точно не о массовом выпуске мясорубок в соседнем измерении.