— Я его не насиловала! Я даже его не соблазняла! Почему ты не винишь в этом самого Питера? Это он сделал первый шаг. Он говорил, что запретный плод сладок. Почему бы тебе…
— Питер умер, Энн, — ледяным тоном проговорила Эмили. — Умер и все свои грехи унес с собой в могилу.
И тут Ландри снова заговорил. Он был по-прежнему невозмутим:
— Скажи, Энн, как долго длилась ваша связь?
— Это была не связь.
Энн взглянула на Ландри. Похоже, она действительно считала, что их с Питером отношения были чистейшей случайностью.
— Это произошло только во второй раз, клянусь. Когда я уходила из мотеля в половине двенадцатого, Питер был жив. Он принял душ, и шофер такси, наверное, видел его, потому что он проводил меня до двери, и на нем было только полотенце…
— Ты вызывала такси? — перебил ее Ландри. Энн кивнула.
— Я не помню, какой компании, но эта фирма первая в справочнике. И шофер должен был видеть Питера, должен был видеть, как он стоял в дверях, живой, когда я уходила…
— Хорошо, Энн. Я это проверю.
Ландри обвел взглядом гостиную и с вежливой улыбкой добавил:
— Думаю, я слишком долго испытывал ваше терпение. Не надо меня провожать, я сам найду выход.
Когда он проходил мимо Алекса, адвокат сквозь зубы проговорил:
— Приходи, когда у тебя появится еще одна бомба. Чтобы взорвать ее здесь.
Ответом Ландри было прощальное «до свидания», адресованное всем присутствующим. Никто не произнес ни слова, пока не раздался стук входной двери. Мэдлин первая нарушила молчание.
— Боже мой! — воскликнула она. — Это так… неприятно.
Мэдлин старалась не смотреть на Энн.
— Я бы сказала, что это омерзительно. — Эмили пристально взглянула на внучку. — Как ты могла?..
Энн вздрогнула. Однако промолчала.
— Я хочу знать только одно, — вмешался Алекс. — Зачем понадобился парик?..
— А что? — усмехнулась Энн. — Прекрасная маскировка. И весело. К тому же Питер любит… любил рыжих.
— Господи помилуй! — не выдержала Джози.
Вскочив на ноги, Энн закричала:
— Вы все смотрите на меня так, как будто я…
— Я бы на твоем месте помолчал, — пробормотал Алекс.
Энн обвела глазами гостиную.
— Вы не понимаете, — сказала она. — Никто из вас не знает, как все произошло. Питер заставил меня почувствовать…
— Избавь нас от подробностей, — поморщилась Эмили. — Если в тебе нет ни капли стыда, постарайся, по крайней мере, не оскорблять нас. Здесь находятся вдова и мать Питера.
Лаура внимательно наблюдала за Энн. Казалось, та начинала понимать, насколько слабы ее позиции. Теперь она уже не сомневалась: здесь никто не сочувствует ей. Шок, за этим последовавший, являлся прекрасным свидетельством ее эгоизма.