Лауру снова затрясло.
— Надеюсь, газеты, как всегда, преувеличивают. Там сказано, что его ударили раз десять. Господи, Кэсс, как сильно нужно ненавидеть человека, чтобы десять раз ударить ножом!
— Не думай об этом, — сказала Кэссиди, которая тоже выглядела больной от этого разговора.
— Я не могу не думать. — Лаура постаралась улыбнуться. — Ты же знаешь, у меня нет твоей способности отключать эмоции. Ведь это у тебя аналитический ум, а у меня живое воображение. Даже когда я не думаю об этом, Кэсс, у меня все перед глазами стоит. Жестокость, кровь… Господи, помоги! Я могла бы даже нарисовать эту картину.
Теперь уже дрожь била Кэссиди.
— Будем рассуждать логически. Мы, по крайней мере, знаем, кто его не убивал, — это ты. Кто же тогда — и почему?
— Откуда мне знать? — Лаура посмотрела на зеркало, лежащее на столике, и нахмурилась. — Вот все, что я знаю: Питер Килбурн приходил сюда, чтобы перекупить у меня зеркало, и даже готов был заплатить за него пятьсот долларов.
— Неужели оно столько стоит? — Теперь Кэссиди уже не с таким пренебрежением смотрела на «уродливое» зеркало — то ли потому, что Лаура, почистив его, сделала вещицу более привлекательной, то ли потому, что с ним была связана какая-то странная история.
— Я не так много понимаю в антиквариате — особенно в зеркалах, — чтобы оценить, сколько оно может стоить, но готова поклясться, что он стремился получить это зеркало не из-за его цены. С этой вещью связано что-то другое.
— Что ты имеешь в виду?
Лаура еще сильнее нахмурилась.
— Ну, например, Питер сказал, что зеркало уже давно в их семье как бы семейная реликвия. Но ты же видела, в каком оно было состоянии, когда я его купила. Оно валялось в какой-нибудь коробке или пылилось на полке давным-давно. Может быть, десятилетия. Так не обращаются с реликвиями. И еще я заметила, что он обратил внимание на мою коллекцию зеркал. Он спросил меня, давно ли я собираю их. Его не удивило мое хобби. Но это определенно что-то значило для него.
— Что же? — спросила заинтригованная Кэссиди.
— Не знаю. Все это только мои впечатления. Я заметила, как изменилось выражение его глаз. Что-то промелькнуло в них, но так быстро, что я не смогла уловить. Но… — Лаура поколебалась и медленно продолжала: — Понимаешь, мне показалось, что он ушел от меня без зеркала только потому, что увидел мою коллекцию. Когда он появился здесь, он был готов предложить мне что угодно за него, но потом его намерения изменились.
— Может быть, он знал, как коллекционеры относятся к своим вещам, и понимал, что их не проймешь ни деньгами, ни уговорами?