— Что значит «оставаться здесь»? — вспыхнула комиссар. — И эта ваша «защита»! Моя каюта, точно так же, как и ваша, запирается на ключ, дубль которого хранится у администратора…
— Боюсь, если мы станем вдаваться в подробности, то разойдемся в вопросах духовных и материалистических, — перебил ее Григорий Арсеньевич. — Однако можете мне поверить на слово, эти вурдалаки в мою каюту не сунутся. Еще вопросы есть? Нет, что ж, тогда Василий и вы, господин Грег, за мной. Навестим старичка профессора, заодно и выясним, на что способна его хваленая аппаратура.
— Есть другой вариант, — остановил барона Грег. — Можно все оставить, как есть. Зачем нам рисковать и вмешиваться в происходящее? В любом случае скоро мы пересядем на корабль, полностью находящийся под нашим контролем. Эти «оборотни» на борт не попадут. Но если вы решили объявить им войну…
— Я не полномочен ни объявлять войну, ни заключать перемирие, — отрезал Фредерикс. — Но… Кто-то подсылает к нам своих кровожадных агентов. Вон, наш Василий едва не погиб. Какова его цель — неизвестно, и единственно разумное решение, которое мы можем принять, — максимально обезопасить себя. Как говорится, кто не с нами, тот против нас.
* * *
Возле дверей каюты профессора собралось несколько стюардов. А может, это был кто из команды, — Василий не очень-то разбирался в лычках бразильского флота.
Фредерикс знаком приказал своим спутникам остановиться поодаль.
— Похоже, здесь намечается представление, — объявил он. — Что ж, займем места в первом ряду.
Ни Василий, ни господин Грег не возражали.
Тем временем тот стюард, или кто он там, — тот, который командовал остальными, решительно постучал в дверь.
— Плиз, оупен, — а потом для верности повторил на русском. — Пжалуйста, откройите.
Его русский был таким беспомощным, что Василий едва сдержал смех.
— Во-первых, я могу не знать английского, — донеслось из-за двери. — А во-вторых, я не собираюсь вам открывать! С какой стати! Каюта является моей суверенной территорией. Я, точнее, мое партийное руководство, заплатило за нее, и вы не имеете правда вторгаться ко мне. Это равносильно объявлению войны.
— Ви залить нижнюю кают, — продолжал стюард.
— Ничего не знаю. У меня все в порядке. А после вашего прошлого вторжения я… — дальше все прозвучало слишком неразборчиво.
— Ешли вы не открывать, мы ломать дверь…
— Похоже, ваш гений решил затопить корабль, — усмехнулся Василий.
— Да, ситуация требует нашего поспешного вмешательства, — согласился Григорий Арсеньевич, — и, ни к кому конкретно не обращаясь, объявил: — Представление окончено, — а потом решительно подошел к собравшимся у дверей каюты. — Разрешите, милейшие…