О советской детективной литературе первой половины XX века написано до обидного мало. Меньше всего в отечественном книговедении “повезло” довоенной приключенческой книге. Что же говорить о детективе!? В толстом томе стенограммы I съезда советских писателей (М., 1934 год.) слово “детектив” произносят лишь два человека, и в том числе докладчик — А.М.Горький. И вот в каком контексте: “Детективный роман до сего дня служит любимейшей духовной пищей сытых людей Европы, а проникая в среду полуголодного рабочего, этот роман служит одной из причин медленного роста классового сознания, вызывая симпатию к ловким ворам, волю к воровству… способствует росту убийств и других преступлений против личности…”
Ясно, что после такого определения вряд ли кто захочет назвать себя или собрата по перу “детективистом”, “детективщиком”. Поэтому и мелькают на страницах объемистой стенограммы определения “приключенец”, “оборонщик”… Да, разве только в стенограмме… Пожалуй, после съезда еще лет 30 запретные слова были выведены из оборота. Сегодня кажется смешным, но первый зарубежный сборник — рассказы Г.Честертона на русском языке читатель смог взять в руки лишь… в 1958 году.
И тем не менее, хилый, на слабеньких ножках, отечественный детектив, зародившийся в начале 20-х годов, потихоньку жил, скрываясь под общим определением “приключенческая литература”. Вот что пишет об этом известный писатель-детектившик А.Адамов:
“…Но и после революции детектив, как таковой, не возник у нас… Вплоть до первых послевоенных лет, мы не можем отметить произведений, которые обозначили бы возникновение у нас детективного жанра…”
Думается, правда, что талантливый писатель был введен в заблуждение отсутствием какой-либо литературоведческой литературы на эту тему. Ближе подошел к истине другой автор — А.Вулис. В статье “Новые парадоксы детектива” он пишет:
“… современный детектив ведет отсчет своей биографии от дела “Пестрых” (1956) и “Черной моли” (1958). Хотя, конечно, предшественника этого автора никак не могут списать на роль легендарных викингов, то ли открывших Америку в незапамятные времена, то ли никогда не существовавших…”
Действительно, предшественники у Аркадия Григорьевича были, может, не столь выдающиеся, но все же… Впрочем, как сказать?… И с чего начать?
“Приключения не люблю, но зачитываюсь…”
Как это ни странно, но старой, прошлого века, отечественной приключенческой (в прямом смысле этого слова) литературы или не было или почти не было. Перебивались переводной. Отсюда и “Монтигомо Ястребиный коготь” у Чехова и “русские Шерлоки Холмсы” и “Калиостро” российского разлива… Приключенческая литература, и вместе с ней приключенцы, родилась в ответ на героику Гражданской войны, на необходимость изучения необъятных пространств СССР и романтику грандиозных строек. Выполняя социальный заказ, писатели создали молодую ветвь литературы, от которой постепенно отпочковались небольшие (по началу) родственные веточки.